Экс на миллион - Greko
Я приподнялся на локте и заглянул ей в глаза. Пантера! Как есть хищная кошка, которая гуляет сама по себе.
— Ты же никому не расскажешь, милый, про мои мысли? Говорят, ты собрался уехать из России? Я смогу разыскать тебя в Америке?
[1] Реальная история. Беленцов был позже задержан под чужим именем, опознан и умер на следующий год в тюрьме. Товарищ Володя (подлинное имя — Владимир Мазурин) был арестован в конце августа 1906 г. Повешен через неделю по приговору военно-полевого суда. До ареста он все-таки сумел реализовать свой план с автомобилем. За один рейд по городу убил 10 и ранил 20 городовых.
Глава 21
Приключения без Адель
Накрапывал обычный для Питера редкий дождик. Все извозчики на небольшой площади, где стоял наш экипаж, прикрыли кабины своих дрожек. Из пролетки с натянутым кожаным верхом мы могли спокойно вести наблюдение, не привлекая чужого внимания.
— Вот наш клиент, — оживился Ицко Рабинович, закутанный в гарусный шарф. Тот самый еврей с решительными усами, которого я застал, как и Адель, в квартире мадам Оржек.
— Что будем делать? — оглянулся извозчик, не то чтобы ряженый, но и не обычный кучер. Евгений Эйхенбаум, он входил в боевую группы Медведя. Подпольщики имели двух собственных кучеров с экипажами. А также несколько торговцев-разносчиков, один из который вел контрнаблюдение с противоположной стороны площади.[1]
— Не суетитесь под клиентом, — сострил я, вызвав хмурые взгляды подпольщиков. — Еще посмотрим.
Помочь троице начинающих экспроприаторов-соотечественников меня уговорила Адель. Как ни хотелось отказаться, пришлось уступить. В благодарность за помощь. Деньги и жаркие ласки — этого недостаточно. Если этих дуриков схватят, моя любовница могла пострадать.
Почему дуриков? А кто ж они еще, если по устоявшейся за последний год революционной традиции отправили письмо с угрозами и требованием выкупа одному господину? И ладно бы купцу-богатею, владельцу магазина, трясущемуся над своей собственностью. Так нет, просто состоятельному рантье, случайно попавшему в их поле зрения. Затея была настолько гнилой, что не могла увенчаться успехом.
— Время! — тревожился Ицко.
— Смотрим! — я был непреклонен.
Не нравился мне их клиент. Он нервничал, то и дело касался левой рукой закругленного края своего котелка, но правую руку из кармана своего непромокаемого плаща не вынимал. Стоял, не сходя с места, у края мостовой и внимательно вглядывался в лица спешивших мимо людей.
Кто-то к нему приблизился. Сквозь дождевую пелену детали не разглядеть, но выстрел услышали все. Группа людей в штатском с разных сторон бросилась к клиенту. Из его рук вырвали «бульдог», но самого не скрутили. Принялись что-то с жаром ему втолковывать.
— Черт побери! — вырвалось у Евгения. — Уезжаем?
— Схожу, послушаю, что да как.
Я откинул кожаный фартук, которым кучер укрыл нам с Ицко ноги, выбрался из коляски и, постукивая палкой по булыжнику и нарочито прихрамывая, направился к собирающейся вокруг раненого толпе. На мне был все тот же костюм в клетку. Шофер — профессия хоть и редкая, но уже привычная для столицы. Хромает? Значит, попал в аварию и потому на пролетке. Все четко. На меня даже не оглядывались. Все взоры прикованы к раненому и к задержанному стрелку.
Немного послушал чужие разговоры. Развернулся. Вернулся в пролетку.
— Можешь трогать, Женя! Завези меня в ближайшую кассу, торгующую билетами на пароходы Балтийских линий.
— Что там случилось? — не вытерпели горе-подельники.
— Что случилось? — я усмехнулся. — Вас ждала полицейская засада. Переодетые агенты. Ваш клиент не знал их в лицо, но преисполненный гражданской ответственностью вознамерился помочь полиции. Взял, да и подстрелил жандарма!
— Ну хоть что-то хорошее вышло из нашей затеи! — подвел итог экса Ицко, приглаживая свои усы.
Дикость? Нисколько. Петербургский листок постоянно сообщал о подобных инцидентах. Из других городов приходили сообщения о не менее безумных акциях с не менее феерическим финалом. В стране разыгрывалась фантасмагория, в которой смещалось все — хаос, гротеск, кровавые сцены в декорациях комедии, причудливое сочетание несочетаемого, пляска висельников на веревках. Дилетанты грабили банки, воры лезли в революцию, профессора из университетов, не видевшие в жизни ничего, кроме своей кафедры и банкетного зала, спорили из-за министерских портфелей, преисполненные уверенностью, что смогут лучше всех управлять зашатавшейся страной. Крестьяне с маниакальным упорством жгли помещичьи усадьбы, нагло заявляя следователям: «розги отменили, а высылкой нас не напугаешь». Евреи уезжали в Америку…
— Дайте мне три билета до Гамбурга на ближайший пароход! — вежливо попросил я у кассира.
… Темно-красное здание таможни на Гутуевском острове сверкало свежим кирпичом и еще пахло невыветрившимся запахом известкового раствора. То самое здание, как я догадался, от которого ежедневно отправлялась карета в Казначейство. Та самая, на которую нацелился Медведь. О деньгах из которой мечтала Адель. Пофиг! И на карету, и на Медведя, и даже на Адель. Побаловались немного — и баста! Меня ждут новая жизнь, новые люди и новые женщины, в том числе. Мексиканочку хочу — знойную, страстную, с оливковой кожей, кудрявыми волосами до попы и черными-пречерными глазами. Черт, как-то слишком похоже вышло на образ моей питерской любовницы. А все старое, если хочешь новой жизни, нужно оставлять на берегу.
— Изя! — начал я непростой разговор в надежде поменять парню настроение. Он открыто на меня дулся, и причина понятна. Все та же Адель. — Изя! Есть четкое пацанское правило: никакая баба не может встать между мужиками. Если бы Адель была с тобой, я бы даже не посмотрел в ее сторону. Но она выбрала меня. Что из этого следует? Нет моей вины перед тобой. И этот эпизод лучше проехать. Нас ждет Америка!
Братья Блюм привыкли к моему лексикончику, ко всяким там «пацанам», «пофиг», «забей», «проехать» и прочая. Поэтому уточнять не пришлось.
— Да я… — заюлил Айзек.
Ося неожиданно отчитал его по-английски:
— Никакая «мохнатка» не рассорит бизнес-партнеров!
— Что ты сказал? — выпучил я глаза. — Ты где такого понахватался⁈
— Да я… — теперь задергался Ося. — Ну, у этой, у нашей училки спросил.
Парни две недели, что мы не виделись, усердно занимались английским языком с учительницей, которую им организовала Адель и которая обеспечила нам связь. Но чтоб в таком ключе пошли уроки с преподшей из гимназии!
— Не, а чо? Босс, без «бэ», как ты говоришь. К
