Христиан Вульпиус - Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников
— День начался! — пробормотал он. — День, который должен поставить всем будущим дням моей жизни цель. Последний! Ужасное слово! Но кто сказал этому старому фокуснику с достоверностью, что этот день, именно этот день, должен положить конец моей жизни?
Он вскочил, написал несколько строк Дианоре и послал письмо на виллу. После чего отправился в свое потаенное убежище, из которого не хотел в этот день выходить, дабы доказать ложность пророчества старца.
Ринальдо как раз приблизился к скале, когда на побережье, неподалеку, увидел сицилианских солдат. Испугавшись, он сошел с тропы и двинулся вправо, к густому кустарнику.
Но едва он достиг кустарника, как заметил в долине большую команду солдат. Он вышел из убежища и направился к той вилле, в которую, как видел он, вошли накануне незнакомый господин и дама.
Дверца в ограде сада была открыта. Из павильона навстречу Ринальдо вышел тот самый незнакомец.
— Князь! — вскричал испуганно Ринальдо.
— Несчастный! Ты здесь? — удивился князь и пошел обратно в павильон.
Ринальдини задрожал, но рискнул последовать за ним. Это был князь делла Рочелла.
Ринальдо, душевно потрясенный, хотел было заговорить, но услышал крик ужаса и увидел на одном из диванов красавицу Аурелию. Это окончательно привело его в замешательство.
Князь взял его за руку, помог прийти в себя и сказал:
— Если ты остаешься на острове, так эта минута станет последней минутой нашего пребывания здесь.
— Нет! — вздохнул Ринальдо. — Уже завтра я оставлю остров, и вы никогда меня больше не увидите. Благодарение Богу, что встретил вас! Эта минута — одна из счастливейших в моей несчастной жизни.
- А ты все еще связан со своими людьми? — поинтересовался князь.
— Нет! — пробормотал Ринальдо. — Узы презренного ремесла разорваны. Я теперь другой человек.
Аурелия поднялась с дивана и хотела выйти из павильона, но тут к ним вбежал, запыхавшись, садовник и сообщил, что вилла и сад окружены сицилианскими солдатами.
— Это уготовлено мне, — сказал Ринальдо глухим голосом.
— Несчастный! — пролепетала Аурелия и опустилась на диван.
— Попытайся спастись! — сказал князь.
— Слишком поздно! — вздохнул Ринальдо. — Я презрел совет и предостережение друга. Слишком поздно!
Сильный шум приблизился. В мгновение ока павильон был занят солдатами. Вошел офицер.
— Вот он! — закричал кто-то.
Ринальдо обернулся на голос. Перед ним стоял его смертельный враг, черный монах.
Черный монах показал на Ринальдо и объявил:
— Это Ринальдини, арестуйте его.
С издевательской усмешкой посмотрел черный монах на Ринальдо, а тот опустил глаза долу.
— Ты — Ринальдини? — спросил офицер.
— Да, это я, — ответил атаман.
Но тут перед павильоном возникла сутолока и в павильон протиснулся старец из Фронтейи.
— Ринальдо! — объявил он. — Я обещал тебе дружбу до гробовой доски. Я держу слово. Тебя нельзя спасти, так умри от моей руки.
Он выхватил кинжал и вонзил его, прежде чем кто-либо мог предупредить его удар, в грудь Ринальдо.
Ринальдо рухнул на диван рядом с Аурелией. Он протянул правую руку к старцу, она свесилась, а он слабо вздохнул:
— Благодарю тебя!
Аурелия лишилась чувств.
Старец обратился к черному монаху и сказал:
— Теперь ты пропал!
Потом, бросив взгляд на Ринальдо, проговорил:
— Твой друг Онорио мог подтвердить правильность своего учения только твоей смертью. Ты должен был стать героем, а стал разбойником. Ты не хотел сойти с пути, по которому шел. Твой друг, который любит тебя больше, чем себя, не хочет видеть тебя на виселице.
Он вытер слезы, повернулся к офицеру и сказал:
— Именем короля! Этого черного предателя арестуйте! Меня везите в Неаполь. Я предстану перед королевским судом. Там я сумею оправдаться.
Бешено выл, точно сорвавшийся с цепи, ветер, с грохотом разбивались о скалистый берег мятежные волны, яркие молнии прорезали черный мрак затученной ночи; на земле и на небе царило смятение.
Коленопреклоненный Онорио молился в часовне; недвижный стонал на своем ложе в ските Ринальдо.
Неподалеку от Мальты лежит маленький необитаемый остров Лампидоза, окруженный морем, печальный и одинокий, но его надежная гавань обеспечивает морякам убежище и защиту, когда их преследуют свирепые бури. Посреди островка стоит маленькая часовенка, построенная во славу Пречистой Девы. Ни один моряк, будь то христианин или почитатель Магомета, не забывает оставить в часовне как благодарственную жертву за спасение провизию или боеприпасы. Кто в минуту бедствия испытывает в них нужду, кладет за взятое деньги, и ежегодно сюда приходят с Мальты галеры, которые отвозят денежные жертвы в Трапани на Сицилию, в церковь почитаемой всеми Богоматери.
В часовне на Лампидозе коленопреклоненный Онорио молился перед алтарем Благословенной Богоматери.
Потоки дождя с шумом низвергались из ощетинившихся туч; все громче громыхал гром; земля содрогалась.
Онорио поднял голову, протянул руки к образу Пречистой Девы.
Огненная стрела со свистом влетела в часовню, тут же последовал сильнейший удар грома. Часовня задрожала, освященные лампады бились друг о друга, а образ Богоматери, казалось, двигается.
Онорио вскочил и поспешил в скит к Ринальдо.
Но как попал Ринальдо на остров Лампидоза? Это мы сейчас расскажем.
— Меня везите в Неаполь, — сказал старец из Фронтейи, спокойно, уверенным тоном. — Я предстану перед королевским судом. Там я сумею оправдаться.
Черный монах заметно вздрогнул; неподвижным взглядом уставился офицер в спокойные глаза старца. Изумление сковало часовых.
Вне себя, вбежала в павильон Дианора.
— О, мой Ринальдо! — вскричала она, бросилась на окровавленного, покрыла его уста бесчисленными поцелуями и вызвала его отлетающий дух обратно к жизни.
Ринальдо задышал.
— Он жив! — закричала Дианора. — Он жив!
Она крепко сжала Ринальдо в объятиях.
Одно легкообъяснимое движение черного монаха быстро предупредил офицер. Он обратился к часовым, и истекающего кровью Ринальдо вырвали из объятий Дианоры. Рыдая, упала она в объятия Виоланты.
Старец следовал за раненым и солдатами. Ринальдо перевязали. И все взошли на барку.
Черный монах попытался сбежать по дороге в гавань; его связали.
Якорь подняли, поставили паруса; команда взялась за весла, и барка вылетела из гавани.
Таинственная тишина царила на судне; ярко сверкали луна и звезды на синем небе; ласково плескались темные волны о барку, громко скрипели в уключинах весла в тишине ночи.
