Месть Орла - Энтони Ричес
Словно по сигналу фракиец дернулся, поднял трясущуюся белую руку и невидящим взором уставился на серое небо над собой, его губы бесшумно зашевелились. Марк наклонился к нему, приложив ухо к лицу умирающего.
- Господи… Иисусе… даруй… мне… вечную…
Он вздрогнул и застыл неподвижно, а римлянин, вставая, покачал головой.
- Кажется, он был христианином. Интересно, догадывался ли префект Каст, что принял в свои ряды религиозного фанатика?
Арминий коротко рассмеялся, указывая на близнеца, чью ногу прокусил Дрест.
- Христианин или нет, но своими зубами он спас вам жизнь. Если все христиане такие, нам придется их остерегаться, если им когда-нибудь удастся собрать армию.
Он наклонился над задыхающимся Рамом, покачивавшего головой от жестоких ран в груди, которые нанес ему Марк. Приставив лезвие меча к горлу умирающего сарматского воина, он небрежно надавил на него, чтобы избавить умирающего от обреченной борьбы за жизнь.
- Кажется, они недооценили, каким зверем вы можете стать, когда проснетесь, а, центурион?
Марк устало кивнул.
- Ты знаешь, как оно бывает, когда против меня начинают драки…
Арминий пожал плечами.
- А, где другой?
- Он здесь.
Германец обернулся и обнаружил, что Луго смотрит вниз на что-то в полудюжине шагов от него, шатая головой от недоумения. Он снова посмотрел на Марка, приподняв бровь.
- Это вы посадили его туда?
Римлянин пожал плечами.
- Это был удачный бросок.
Арминий посмотрел на Раду, чье лицо смотрело на них из центра воронки, его рот был плотно сомкнут, защищаясь от воды, плескавшейся по его подбородку, а глазами он окидывал Марка оценивающим взглядом.
- Ну, вы лучше всех знаете, как такое чувствовать. - Он повернулся обратно к обреченному сармату. - Твои ноги уже коснулись дна, а, Раду?
Сармат впился в них ядовитым взглядом, его суровые глаза на лице внезапно побледнели от осознания неминуемой смерти, он запрокинул голову, и набрал воздуха, прежде чем выкрикнуть наблюдавшим за ним людям.
- Будьте вы все прокляты ! Я проклинаю вас ! Именем Таргитая, бога грома, и духами моих предков, я проклинаю вас и желаю вам ...
Во время выкрикивания сарматом последний слов проклятий, Луго взял свой молот и с удивительной деликатностью положил его плоской стороной массивного тяжелого оружия на макушку черепа Раду. Не дожидаясь выяснения того, что именно сармат пожелал им в качестве расплаты за свою жизнь, он надавил на древко оружия так, что рот беспомощного человека оказался под водой, а глаза от ненависти вылезли из орбит. Луго рассмеялся над словами сармата, покачав головой.
- Проклятие не подействует, если я его не услышу.
Раду некоторое время боролся с гнилой болотной жижей, которая покрыла его нос и дошла до наполненных ненавистью глаз, а затем бесшумно скользнул под поверхность болота , оставив после себя след из жирных пузырей, когда скрылся из виду. Марк поднял плащ с Орлом и устало огляделся в поисках тропы.
- Нам нужно двигаться, прежде чем охотники перейдут реку и пойдут за нами. Я просто думаю, что если …
- Нет, центурион, только на этот раз не будем думать о том, что может еще произойти.
Арминий вложил меч в ножны, отвернулся от зыбкой поверхности болота и с гримасой покачал головой.
- Христианин-самоубийца, пара злобных сарматов и целая свора сучек с острыми копьями, отчаянно желающих отрезать мой член и скормить его своим охотничьим собакам, мне кажется, хватит на один день. Если у вас есть еще какие-то мысли усугубить ситуацию, вы можете оставить их при себе, спасибо.
- Стой!
Тунгрийская колонна вздрогнула и остановилась по команде Юлия в третий раз за час, люди, опираясь на свое оружие, когда их примипил промаршировал вперед по теперь уже плавно поднимающейся тропе, со склоненной набок головой, чтобы уловить к любой шум, кроме звуков ветра шелесту деревьев и щебетания птиц. Он какое-то время стоял неподвижно, склонив голову, прислушиваясь, а затем смущенно покачал головой.
- Ничего не слышно, а примипил?
Скавр следовал за ним, положив руку на рукоять гладиуса и приподняв бровь. Юлий покачал головой.
- Ничего, а ведь если где-нибудь и есть засада, то она скорее всего, где-то между этим местом и краем подъема дороги. Мне бы хотелось, чтобы с нами был тунгрийский следопыт Марка, которого мы могли бы просто отправить на разведку, и он довольно быстро нашел бы что-нибудь необычное…
- Примипил, трибун. Могу ли я попросить уделить мне минуту времени?
Двое мужчин обернулись к колонне и увидели почтительно ожидающего их Кадира. Далеко по тропе позади него тонкая, почти невидимая полоска дыма поднималась из точки в середине длинной колонны когорты, примерно там, где на линии марша располагалась его центурия.
- В чем дело, центурион?
Хамийанец отдал честь, снимая с пояса табличку.
- Господа, когда я открою эту табличку, вы увидите, что она содержит не что иное, как список моей центурии с утреннего собрания. Я показываю ее вам для того, чтобы мы могли поговорить, не вызывая подозрений у людей, которые, как я полагаю, наблюдают за нами.
Скавр кивнул, поджал губы и указал пальцем на надпись в табличке.
- То есть ты полагаешь, что мы попали в засаду?
Кадир кивнул, указывая на строки текста на воске.
- Я думаю, что мы уже на половине пути, трибун, и что они ждут, пока мы продвинемся глубже в их ловушку, прежде чем начать атаку. Если, конечно, мы не покажем никаких признаков осознания нашего затруднительного положения.
Юлий упер руки в бедра, заставляя себя не оглядываться по сторонам в поисках признаков приближающегося нападения.
- И откуда именно ты это знаешь, а?
Кадир указал обратно на колонну.
- Там частичный отпечаток ботинка в грязи на дороге, примипил, только пятка, как будто кто-то перепрыгивал через дорогу, чтобы не оставить следов, которые могли бы дать нам повод подозревать их присутствие, но он не дотянулся совсем немного. Впечатление яркое и, конечно, свежее. Один из моих людей заметил след почти сразу, как только мы остановились, и обратил на него
