Валентин Тарасов - Чеслав. Воин древнего рода
Мудрый и немало повидавший в жизни Колобор, тоже находившийся под впечатлением увиденного, с трудом смог овладеть собой. Лишь поняв, что все вокруг в немом ожидании смотрят на него, он поднял руки к небу и не так уверенно, как обычно, произнес:
— Таков ответ… вам… Великих…
Народ, не совсем поняв смысл сказанного, недоуменно зашумел. И в этот момент из толпы вдруг раздался тревожный возглас:
— Пропала!..
— Кто? Куда? Кто пропал? — пронеслось среди присутствующих.
В толпе началось какое-то непонятное движение и суматоха, после чего на середину круга пробрался длинный Серьга. Он почесывал свой затылок, еще едва покрытый волосами после стрижки на посвящении, и, ошалело водя глазами по люду, выкрикивал:
— Пропала! Пропала! Как есть пропала!..
— Тьфу! Да кто пропал, жердь глупая? — плюнув на землю, не выдержал дед Божко.
— Дак… чужачка пропала! — Серьга даже возмутился от того, что его не понимают.
— Как это пропала? — выдвинув из толпы свое брюхо, взревел Зимобор.
— Да ты толком говори, парень! — подступился к юноше Сбыслав.
Серьга, похлопав глазами и не сразу сообразив, чего от него добиваются, наконец-то попытался сбивчиво, но все же объясниться:
— Я рядом с ней стоял… А когда Волк, ну… Огненный явился, то у меня темень в глазах — враз!.. А очнулся на земле… В голове шумит, на затылке шишка. — Серьга показал свой покалеченный затылок. — А чужачки и след простыл…
Забеспокоился, зашумел, зашептался народ:
— Зверь!..
— Никак он?!..
— Волк Огненный унес!.. Забрал девку!..
А затем все, еще больше перепуганные и сбитые с толку, снова посмотрели на волхва Колобора…
При первых словах волхва, обращенных к Великим, которые должны были решить ее дальнейшую судьбу, Неждана почувствовала, как ее снова берет в плен страх. Ведь с чего бы это Великим быть милостивыми к ней, чужачке из проклятого рода? Все как будто исчезло, унеслось, растворилось вокруг нее, и даже Болеслава, стоящая неподалеку, казалось, перестала существовать — настолько она испугалась.
А когда недалеко от капища внезапно появился Огненный Волк, то ничего другого, как то, что это чудище пришло за ней, чтобы сожрать ее, она и подумать не могла. Неждана только и видела эти поглощающие ее огненные глазницы. И даже не поняла, почему стоящий рядом с ней парень вдруг грохнулся как подкошенный наземь, а рядом с ней откуда ни возьмись возник Кудряш, который, схватив ее за руку, увлек с капища. А затем он тащил ее за собой, больно вцепившись в запястье, по темному лесу, а она послушно следовала за ним, так как хотела убежать как можно дальше от огненного чудища, желавшего ее погибели. Она даже не спрашивала Кудряша ни о чем, боясь, что он ее бросит.
Они шли долго. Неждана несколько раз падала, зацепившись за ветки, пни и другие лесные препоны, плохо различимые в темноте. Но вставала и без ропота брела далее за своим провожатым.
Попетляв по лесу, они вышли на какую-то поляну. В этот момент переменчивая луна, очевидно освободившись от прикрывшей ее тучи, выглянула и осветила округу. И тогда Неждана заметила, что на поляне они не одни: там кто-то был еще!..
Но каково же было ее изумление, когда она разглядела, что посреди поляны стоял огромный волк!!!
Девушка в ужасе дернулась, пытаясь высвободить свое запястье из руки Кудряша, и дико закричала. Чудище кинулось к ней…
Чеслав как раз снимал с себя волчью шкуру и не сразу заметил появившихся Кудряша и Неждану. Услышав ее полный отчаяния крик, он бросился к ней, успев подхватить до того, как она без чувств упала на землю.
— Неждана! Неждана, это же я, Чеслав, — шептал он девушке, растирая ее виски и щеки, чтобы вернуть сознание. — Что ж ты ее не предупредил, злыдень! — корил он друга.
— А до того ли мне было?! Неслись по лесу, как лани пугливые, едва ноги не поломали, — оправдывался Кудряш. — Ну, подумаешь, сомлела, сейчас отойдет, опамятуется.
Девушка и правда вскоре открыла глаза. И, увидев перед собой Чеслава, слабо прошептала:
— Ты? Как же я хотела… чтоб ты… меня от того чудища… — Ее руки осторожно дотронулись до его лица, все еще не веря, что перед ней именно он.
И Чеслав впервые ощутил ее добровольное прикосновение, в котором наконец-то почувствовал доверие к себе. Ох, как же он хотел и ждал этого! Сколько раз думал об этом и видел в своих снах! И теперь сам едва переводил дух, боясь вспугнуть долгожданное мгновение.
— Не было чудища. Это я. Я, чтобы спасти тебя… обернулся… — зашептал он. — Вот она, волчья шкура.
— А я-то испугалась! — Неждана спрятала лицо на его груди.
Никогда еще Чеслав не желал женщину так, как желал сейчас ту, которую держал в руках. И это было не просто желание обладать, а нечто большее, чему он не мог дать объяснения и что, по его ощущениям, делало его совершенно другим. Нет, он, конечно же, оставался все тем же Чеславом — сильным, дерзким и уверенным в себе юношей, но в каком-то уголке его груди поселилось радостное и щемящее чувство нежности к этой чужачке, сейчас такой беззащитной перед ним. И он знал, что эта чужачка теперь по-настоящему его.
Его спутавшиеся мысли и бушующие чувства остудил праздный голос Кудряша:
— Пришлось Серьгу дубинушкой по темечку шмякнуть.
— Да зачем же?! — не сразу отозвался Чеслав.
— Так он к ней, Неждане, совсем близехонько стоял, мог заметить и весь побег нам испортить. — А затем простодушно добавил: — А чего?! Так ему, хворостине длинной, и надо. Он ведь меня как-то на игрищах саданул со всей силы! Давно хотел поквитаться. А тут такая оказия!
Когда с наступлением рассвета они шли к схованке, делясь впечатлениями от того, что произошло нынешней ночью, Чеславу неожиданно вспомнилось, что пережил он, пребывая в волчьей шкуре: «А ведь это волчица из леса голос подавала! Перекликалась со мной!..» — подумал он о том таинственном голосе, что вторил ему из лесной чащи, и мысленно поблагодарил серую подругу за помощь.
Он почти не спал. Ворочался и думал о Неждане, которой снова не было рядом. На рассвете, после того как благополучно удалось умыкнуть ее с капища, Чеслав привел девушку в расщелину, где лежал раненый Вячко, и передал под его опеку. Спросонья увидев сестру, чужак поначалу не поверил своим глазам. Он даже усиленно потер их ладонями, очевидно, думая, что это всего лишь игра его воображения. Но после того, как сестра с радостным криком обняла его, таки понял, что перед ним явь.
Чеслав, заметив, как обрадовалась Неждана брату, почувствовал внезапную боль, словно его ножом полоснули по груди. И хотя ранее ему почти не доводилось испытывать подобное, он догадался, что в нем забурлила ревность, пусть даже и к ее брату.
