Жестокий брак. Как мы влюблялись, женились и ревновали на протяжении веков - Ника Марш
По достижении ею шестнадцати лет обучение закончилось.
Новая встреча с императором произошла лишь год спустя. В Летнем саду 25 декабря 1865 года Александр прошел по дорожке мимо девушки, которая немедленно присела в реверансе, потом поднял голову и обернулся.
– Это вы? – удивленно воскликнул он. «Хорошенькая Д.» (так правитель обозначил ее в своем дневнике) тихонько кивнула.
Вскоре начались встречи в Летнем саду – регулярные, но только чтобы иметь возможность обменяться приветствиями и несколькими словами.
«Все было подстроено ее семьей», – иногда выдвигают и такую версию. Однако в 1865 году сложно было представить себе, что из знакомства с императором возможно что-то выгадать! Катя – которую никто и никогда не считал писаной красавицей – плохо годилась на роль фаворитки.
Начнем с того, что для незамужней девушки связь с женатым мужчиной – если юная особа принадлежала к дворянскому кругу – оборачивалась поражением в правах. Подобные отношения не поощрялись, не оправдывались, они бросали тень на все семейство. «Падшую» могли больше никогда не принимать при дворе, не допускать до привычного ей круга. Достаточно было едкой эпиграммы Антиоха Кантемира, чтобы в XVIII столетии общество осудило легкомыслие княжны Варвары Черкасской. Хотя, судя по всему, поэт просто поквитался с той, что его отвергла…
Павел I, прекрасно осведомленный о правилах общества, постарался выдать замуж Анну Лопухину, чтобы избежать сплетен. Александр I встречался с замужней женщиной! Если в свете узнавали о связи девушки до брака, это влекло за собой огромный скандал. Для обедневшего семейства Долгоруковых риск был слишком велик. Император мог и не обратить внимания на Катю, но повлиять на распространение слухов, что та вела себя недостойно, было очень просто (впоследствии подобный маневр осуществил, например, Михаил Юрьевич Лермонтов, специально создавший некрасивый ореол вокруг Екатерины Сушковой).
В интересах княжеской фамилии было бы выдать Катю замуж, возможно, при содействии государя. Если Долгоруковы действительно планировали их встречи в Летнем саду, значит, вероятно, рассчитывали добиться места при дворе (Катя не получила фрейлинского шифра по окончании Смольного), а потом и примелькаться на балах. Миловидная девушка из древнего рода имела шансы устроиться. Она ведь была, по описаниям современников: «Хорошенькая, невысокого роста, ладная, с отличным цветом лица и приятными русыми волосами».
Встречи стали регулярными, почти ежедневными. Александр II шел к Летнему саду с затаенной надеждой встретить Катю снова, а та уже поджидала его на дорожке. Их увлечение друг другом казалось романтичным, таинственным, дерзким – словно в романе. Надо отдать должное становлению Александра II – он, хотя и был «продуктом» XIX столетия, воспитывался скорее в духе века XVIII. Немалую роль сыграла бабушка, императрица Мария Федоровна. Таким образом, все нежные взгляды, намеки, полуулыбки, на которые были так щедры дамы галантной эпохи, нравились ему и были понятны. Катя, выросшая в стенах Смольного, тоже получила представление о человеческих взаимоотношениях… исходя из установок прошлого века! Да, в институте царили суровые порядки, но там же – больше, чем даже при дворе, – рассуждали о любви и нежных чувствах! Девушки буквально плавали в атмосфере «предвкушения». «Восхищена», «обожаю», «влюблена», «восторгаюсь» – эти слова звучали в стенах образовательного учреждения куда чаще, чем спряжение французских глаголов…
В апреле 1866 года, то есть всего три с небольшим месяца после первой встречи в Летнем саду, император пригласил Катю в Зимний дворец. Общались – скорее всего – в бывшем кабинете Николая I. Впоследствии там происходили и другие их встречи. Все было невинно: они пили чай, разговаривали, под конец государь вручил девушке подарок – браслет с рубином и бриллиантами. Не самый дорогой, даже весьма скромный, но не это имело значение. Долгорукова не имела права принимать подношение из рук незнакомого мужчины! Драгоценность мог дарить жених, брат, отец. Приняв украшение, Катя дала императору надежду.
Она держалась не слишком-то открыто. Распаляла его? Вряд ли в свои 18 лет девушка способна была вести себя столь дальновидно. Приписываемое Долгоруковой коварство во многом преувеличено. Факты говорят о том, что она действительно любила императора и отлично понимала, чем рискует. Поэтому после той апрельской встречи прошло еще три месяца, прежде чем они смогли объясниться. Разговор состоялся в июле в Петергофе, в павильоне «Березовый домик». В Гатчинском имении тоже есть похожий, отчего возникает путаница. Тем не менее совершенно точно известно, что Катя и государь признались друг другу в чувствах в Петергофе. И – опять же – за этим ничего не последовало. В объятия императора Долгорукова кинулась позже, на что определенным образом повлиял Катин брат.
Дело в том, что князь Михаил Долгоруков быстро узнал, что о его сестре уже сочиняют небылицы. У мужчины возникла идея увезти девушку за границу. Чемоданы собирали осенью 1866 года, и отказаться Катя не могла. Хотя встречи в Березовом домике проходили в обстановке строжайшей секретности, шило не удалось утаить в мешке.
Если бы сборы не проходили так поспешно, если бы князь не был настроен столь категорично, Долгорукова, вполне вероятно, не отправилась бы прощаться с императором, но она решила: если им все равно больше не увидеться, какой смысл держать дистанцию? 25 ноября все в тех же кабинетных комнатах Николая I и случилась их первая близость.
«Я женат, – сказал Александр II, – но обещаю тебе, что мы будем вместе».
Везде, где оказывалась Катя, она первым делом обследовала комнату и усаживалась за письменный стол. Влюбленная княжна писала в Петербург, и ей летели в ответ такие же восторженные, пылкие письма.
Переписка между Долгоруковой и Александром II вошла в историю. Во-первых, впечатляет количество писем, которыми они обменялись, – около 5000. Во-вторых, послания частенько были наполнены неприкрытой эротикой, в них были наброски, изображающие Екатерину обнаженной. Страстные отношения, безумно страстные!
«Полчаса как я вернулся с французского спектакля, где скучал до смерти, хотя и был счастлив иметь повод быть с тобой, мое счастье, мое сокровище, мой идеал… Признаю, что был крайне опечален тем, что видел твое беспокойство в начале, твои слезы причинили мне боль, потому что я невольно говорил тебе, что тебе больше недостаточно моей любви, нет, скорее, что те короткие мгновения, которые я мог тебе уделить каждый день, не были достаточной компенсацией тебе за потрясения, неудобства и жертвы твоего нынешнего положения… Ты – моя жизнь, и… все для меня сосредоточено в тебе… Ты – моя совесть, моей потребностью стало ничего от тебя не скрывать, вплоть до самых личных мыслей… Жизнь дорога мне потому, что я не хочу потерять надежду посвятить
