Генри Хаггард - Нада
Нада заплакала, она боялась оставаться одна и опасалась, что более никогда его не увидит; ее горе сжало его сердце. Несмотря на тяжелое чувство грусти, Умслопогас обнял ее и ушел, задвинув за собой камень так, как учил ее. С приваленным камнем пещера стала почти совсем темной, только узкая полоса света проникала сквозь отверстие немного больше человеческой руки, которое находилось справа от камня. Нада села так, чтобы полоса света падала на нее, она любила свет и без него чахла, как цветок.
Внезапно свет в отверстии исчез, и она услыхала тяжелое дыхание животного, которое чует добычу. Она подняла голову и во мраке увидала острый нос и оскаленные клыки волка, который просовывал морду через небольшое отверстие рядом с ней.
Нада громко закричала. В безрассудном страхе она ухватилась за камень и потянула его к себе, как показывал ей Умслопогас. Камень задрожал, сдвинулся с желоба, в котором держался, и пополз внутрь пещеры, как падает камешек через горлышко бутылки.
Закрыв пещеру, Умслопогас быстро спустился с горы, и с ним отправилась часть волков. На одном из поворотов он услыхал продолжительный, длинный вой, раздавшийся из глубины леса; он узнал крик и приободрился — то звал Галази, спасшийся от копий убийц.
Умслопогас продолжал быстро бежать, отвечая на зов. Наконец он достиг цели. Отдыхая на камне, сидел Галази, а вокруг него толпились их многочисленные серые друзья. Умслопогас подошел и оглядел его; Галази казался слегка утомленным, на его широкой груди и руках виднелись раны. Его небольшой щит был изрублен почти в куски, а на палице виднелись следы ударов.
— Что произошло без меня, брат? — спросил Умслопогас.
— Ничего особенного, все те, которые остались со мной на дороге, погибли, а с ними часть врагов. Я бежал один, как трус. Они трижды наступали на нас, но мы отбивали их, пока Лилия не очутилась в безопасности, тогда, потеряв всех своих людей, я бежал, Умслопогас, и переплыл поток, мне хотелось умереть здесь, в моем лесу!
Когда Галази отдохнул, они встали и собрали свою стаю, которая была в полном сборе, хотя и не так многочисленна, как за несколько лет до того, когда впервые Братья-Волки стали охотиться на горе Призраков.
Они спустились по лесным тропинкам и скрылись в чаще зарослей около темного ущелья, каждый со своей частью стаи заняв одну сторону прохода. Они спокойно ждали, пока не услыхали шаги отряда королевских убийц, тихо продвигавшегося вперед в поисках врага. Во главе отряда шли два воина, внимательно осматривающих местность, чтобы не попасть в засаду; то были те воины, между которыми на рассвете проскочил Галази. Они разговаривали между собой, оглядываясь по сторонам. Не видя ничего опасного, они остановились при входе в ущелье и стали поджидать свой отряд. Их голоса долетали до Умслопогаса.
Братьям-Волкам стоило большого труда сдержать на месте свою стаю; волчьи пасти щелкали, и глаза сверкали при виде людей, но вскоре усилия Братьев оказались бессильны; одна из волчиц с воем сорвалась с места и кинулась на грудь воина, она больше не выпустила его. Волк и человек упали, покатились по земле и умертвили друг друга.
— Оборотни, оборотни напали на нас! — вскричал второй разведчик и помчался обратно по направлению к отряду. Но он не добежал, с обеих сторон со страшным воем выскочили из засады волки-оборотни, кинулись за ним, и вскоре ничего не осталось от него, кроме копья.
Тихий крик ужаса раздался из рядов отряда; воины хотели бежать, но Факу, их предводитель, высокий, храбрый человек, громко закричал:
— Стойте, дети короля, стойте, то не оборотни, то только Братья-Волки и их свора! Неужели вы побежите перед собаками, когда раньше умели смеяться над копьями людей? Становитесь в круг, стойте твердо!
Воины услыхали голос своего предводителя и повиновались ему, они стали в двойной круг, кольцо в кольце. Взглянув направо, они увидели устремившегося на них, подобно буре, с высоко поднятым топором, с волчьими клыками на лбу Булалио, а за ним мчалась красноглазая стая; взглянули налево и увидели слишком хорошо им известную Дубину. Недавно еще слыхали они ее удары на берегу реки и хорошо знали великана, владеющего ею, как легкой палочкой, короля волков, обладающего силой десяти человек.
Как долго длился бой? Кто может сказать? Время летит быстро, когда сыплются частые удары. Наконец Братья отбиты, они выбились из круга, куда проникли и исчезли с теми из волков, которые остались в живых. Но и отряд сильно пострадал, в живых осталась всего одна треть из всех людей, еще так недавно глядевших на солнце; остальные полегли, разбитые, растерзанные, мертвые, скрытые под кучами трупов диких животных.
Факу стал подниматься на гору с оставшимися в живых воинами; всю дорогу волки делали на них набеги и загрызали то одного, то двух воинов. Братья-Волки, хотя слышали и видели все, не нападали больше на отряд, сберегая свои силы для последнего, решительного боя.
Умслопогас взглянул на каменное лицо той, которая сидела высоко над ним, и лицо ее все светилось от заходящего солнца.
Тропинка у подножия горы, отец мой, разделялась надвое, посередине находился большой выступ скалы, и две небольшие тропинки вели с двух сторон к площадке на коленях Колдуньи. Умслопогас стал на верху левой тропинки, а Галази — у правой. Они ждали врага, держа копья в руках. Вскоре из-за скалы показались воины и кинулись на них, часть по одной, часть по другой дорожке.
Долго длилась битва. Наконец Галази, сразив последнего врага, в изнеможении опустился на землю. Он не мог идти на помощь другу, против которого оставался тоже всего один враг.
Галази-Волк с усилием поднялся на колени и в последний раз потряс Дубиной над головой, потом упал и умер.
Умслопогас, сын Чаки, и Факу, военачальник Дингаана, смотрели друг на друга. Они стояли одни на горе, все остальные полегли кругом. Умслопогас был покрыт ранами, Факу был невредим; то был сильный человек, также вооруженный топором.
XXXIV. Прощание с Лилией
В течение нескольких минут оба воина описывали круги топорами, выжидая удобного момента для удара. Вскоре Факу опустил оружие на голову Умслопогаса, но Убийца поднял свою Секиру, чтобы отбить удар. Факу согнул руку и так ловко направил топор, что острие поразило Умслопогаса в голову, рассекло его головной убор, а за ним — череп.
Обезумев от боли, Убийца как бы проснулся. Он схватил Секиру обеими руками и нанес три удара. Первый срезал перья, рассек щит Факу и откинул его на несколько шагов назад; второй не попал в цель; при третьем, самом сильном ударе Секира выскользнула из мокрых от крови рук, и удар топора пришелся боком. Несмотря на это, топор плашмя упал на грудь Факу, раздробляя его кости, и смел его с края скалы вниз, в ущелье. Факу, скатившись на дно, остался неподвижным.
