Генри Хаггард - Нада
Все эти мысли, быстрые как молнии, промелькнули в голове Галази. Одним прыжком он очутился далеко на склоне горы. Он прыгал со скалы на скалу, как олень, он рассекал воздух, как ласточка. Гора осталась позади, перед ним лежала желтая река, пенясь в своем течении; такова была она, когда он переплывал ее в первый раз, отправляясь на поиски мертвеца. Сильным скачком он прыгнул в середину потока, течение было бурное, но он одолел его. Он переплыл реку, он уже стоял на другом берегу, стряхивая воду, как собака, потом пустился бежать в узкое каменное ущелье, к длинному оврагу, низко пригибаясь к земле, как бегают волки.
Перед ним появился крааль; одна часть его отливала серебром под заходящей луной, другая серела при слабом свете зари. Но и враги находились тут же; он заметил их, они осторожно пробирались в траве к восточным воротам крааля, он видел длинные вереницы убийц, ползущих направо и налево.
Лишь бы ему успеть проскользнуть мимо них, пока они не оцепили крааль своим смертельным кольцом. Ему оставалось бежать еще далеко, а они подошли уже близко. В этом месте маис рос высоко и доходил почти до изгороди. Вверх по тропинке! Могли Умслопогас бежать быстрее, чем Волк, мчавшийся ему на помощь? Он продвигался вперед, скрытый стеблями маиса, а там, у самой изгороди, направо и налево, пробирались убийцы! Вдруг послышался крик мощного голоса:
— Проснитесь, спящие, враг у ваших ворот!
XXXIII. Гибель народов, Черного и Серого
Галази мчался по краалю, громко крича, и вслед просыпались и поднимались люди. Все спали, часовых не ставили; Умслопогас был так поглощен своей любовью к Наде, что забыл всякую осторожность и не думал более ни о войне и смерти, ни о ненависти Дингаана. Вскоре Волк добежал до новой большой хижины, которую Умслопогас велел выстроить для Нады-Лилии, он вошел в нее, зная, что там найдет своего брата Булалио. В глубине хижины лежали оба спящих; голова Умслопогаса покоилась на груди Лилии, а рядом с ним сверкала огромная Секира.
— Проснись! — вскричал Волк.
Умслопогас и Нада вскочили и, как во сне, исполняли его приказание; пока они искали свою одежду и оружие, Галази выпил пива и немного отдышался. Они вышли из хижины. Небо серело, а с востока и с запада, с севера и юга подымались к небу красные языки пламени: крааль со всех сторон подожгли убийцы.
Умслопогас при виде этого пришел в себя; он понял все.
— В какую сторону идти, брат? — спросил он.
— Сквозь пламя и врагов к нашему Серому народу на гору! — отвечал Галази. — Там, если удастся пробиться, мы найдем помощь.
Они побежали к изгороди, и к ним присоединились человек десять воинов, полусонных, охваченных ужасом, вооруженных кто копьями, кто ножами.
Впереди мчались Умслопогас и Галази, держа каждый за руку Лилию. Они достигли изгороди, из-за которой слышались крики убийц, вся изгородь была в огне. Нада в ужасе откинулась назад, но Умслопогас и Галази потащили ее вперед. Они кинулись на пылающую изгородь, разрушая ее Секирой и Дубиной. Они пробились сквозь нее и вышли по ту сторону, не особенно пострадав от огня. Там стояла кучка убийц, немного в отдалении от невыносимого жара пламени. Убийцы увидели их и с криком: «Вот Булалио, убивай колдуна!» — подскочили к ним с поднятыми копьями. Воины Секиры окружили кольцом Наду и впереди всех стали Умслопогас и Галази. Затем они бросились вперед и встретились с убийцами, воины Дингаана были раскиданы и разбросаны во все стороны Секирой и Дубиной, как ветер разносит пыль, как серп срезает траву.
Они пробились, потеряв только одного человека, но среди врагов распространился слух, что вождь колдунов и Лилия, его жена, бежали. Помня приказание прежде всего умертвить именно их, командующий отрядом отозвал своих воинов, подстерегавших бегущих из крааля, и бросился в погоню за Умслопогасом.
В это время Братья-Волки и их спутники были уже далеко, им легко было спастись от преследования, никто в стране не мог сравниться быстротой бега с ними; но отряд равняет свой шаг с самым слабым из своих воинов; Нада не могла долго бежать рядом с Братьями-Волками. Они торопились изо всех сил и пробежали половину ущелья, ведущего к реке, раньше, чем отряд Дингаана вступил в узкий проход. Когда они достигли конца ущелья, а враг все приближался (этот конец ущелья, отец мой, узок, как горлышко бутылки), Галази остановился и сказал:
— Стойте, воины Секиры, поговорим с теми, кто преследует нас, пока же отдохнем немного. Ты же, брат, переплыви реку вместе с Лилией. Мы присоединимся к тебе в лесу, если же случайно мы не найдем тебя, ты знаешь, что надо сделать: доведи Лилию до пещеры, потом вернись и собери наше Серое войско. Помни, брат мой, что мне необходимо будет найти тебя; если воинам Дингаана хочется драться, то на горе Призраков произойдет такая охота, какой еще никогда не видела старая Колдунья. Теперь иди, брат!
Умслопогас схватил Наду за руку и помчался к реке, он еще не добежал до нее, как услыхал шум битвы, воинственный крик убийц, кинувшихся на воинов Секиры, и вой его брата Волка, сопровождавший при начале схватки меткие удары его Дубины.
Они прыгнули в пенящуюся реку; к счастью, Лилия умела плавать, а то они утонули бы оба. Им удалось переплыть реку, они стали подниматься на гору. Здесь они быстро поднимались между деревьями, пока наконец не достигли конца леса и Умслопогас не услыхал воя волков.
Ему пришлось взять Наду на плечи и нести ее, как когда-то Галази нес мертвеца; всякий человек, за исключением Братьев-Волков, вздумавший подняться на гору Призраков, когда волки не спят, становился жертвой смерти.
Вскоре волки окружили Умслопогаса и начали прыгать от радости, сверкая жадными глазами на ту, которая сидела на его плечах. Увидав их, Нада едва не упала, теряя сознание от страха; волков было много, они были страшные, и при их завываниях кровь стыла в ее жилах.
Наконец они дошли до колен старой Колдуньи и до входа в пещеру. Она была пуста, если не считать одного или двух волков; Галази редко приходил сюда, когда же он появлялся на горе, то ночевал в лесу, лежащем ближе к краалю брата его, Убийцы.
— Ты должна побыть здесь, милая, — сказал Умслопогас, — смотри, я покажу тебе, как двигать этот камень; подвинуть его надо до этого места, но не далее. Одного толчка достаточно, чтобы выбить его из желоба, но тогда только два очень сильных человека могут снова поставить его на место. Поэтому двигай камень осторожно, из опасения, чтобы он не стал в такое положение, из которого, при всем желании, ты не могла бы его сдвинуть. Не бойся, ты здесь в безопасности; никто не знает об этом убежище, кроме Галази, меня и волков, и никто не отыщет его. Теперь я должен присоединиться к Галази, если он еще жив. Если он погиб, я вместе с волками постараюсь отомстить за него убийцам!
