Джон Биггинс - Австрийский моряк
Тут дипломат умолк и стал шарить в кармане брюк — как человек, ищущий печенье для особенно надоедливой собаки.
— Вот, герр шиффслейтенант. Скажите, узнаете ли вы это?
Он катнул мне через стол большую серебряную монету. Покружившись некоторое время, она упала. Я поднял ее и осмотрел. И сразу вспомнил давно забытый факт, что такие вот австрийские серебряные доллары времен императрицы Марии-Терезии принимаются как расхожая валюта по всему Ближнему Востоку от Йемена до Марокко. Кажется, это имело какое-то отношение к разорившейся австрийской Левантийской компании в 1780-е годы, но детали стерлись из памяти. Так или иначе, дело обстояло, да думаю, и сейчас обстоит, именно таким образом. Действительно, оказавшаяся тем утром в моей ладони монета выглядела внушительно: добрых пяти сантиметров в диаметре, толстый, тяжелый кругляш из серебра с оттиском двуглавого орла Австрии на одной стороне и профилем грудастой императрицы на другой. Я глядел на монету и в голове у меня начало проясняться.
— Похоже, я понял, — говорю. — Вы собираетесь снабжать сануситов деньгами, а не винтовками.
— Именно. Поставки монет прервались два года назад и теперь спрос на них очень высок. Кто контролирует этот источник, тот много значит в политике Леванта — гораздо больше, в долгосрочной перспективе, чем какой-то перевозчик винтовок Маузера. Но не сануситы будут конечными получателями основной части груза — по преимуществу он предназначается императору Абиссинии.
Тут я заморгал.
— Ах, дорогой мой Прохазка. — Хорват покровительственно улыбнулся. — Есть много вещей о которых вы, военные, даже не подозреваете. Не хочу глубоко вдаваться в детали, но вам наверняка должно быть известно, что Абиссиния не только ведет затяжную войну с итальянцами, но и что это христианская страна и последняя независимая территория в Африке. Лично я всегда придерживался мнения, что отсутствие у двуединой Монархии интереса к колониям было большой ошибкой… Ну да ладно, пока это не важно. Непосредственная проблема состоит в том, чтобы доставить монеты на побережье Сахары. Сто тысяч долларов весят, дайте-ка прикинуть… Да, более трех тонн, включая массу ящиков.
— Ну, это как раз не страшно, — отвечаю я. — Рыболовецкое судно с легкостью примет такой груз. Через пролив мы проскользнем ночью…
Хорват забарабанил пальцами по столу.
— Герр шиффслейтенант! Вам на самом деле стоит выслушать то, что собираюсь сказать вам я, и не высказывать собственное мнение, пока вас не спросят! Я не говорил про надводное судно. Как вы сами заметили, Антанта слишком бдительно наблюдает за проливом Отранто, чтобы подобная попытка имела смысл. Да и кстати, герр шиффслейтенант, если бы я намеревался использовать надводное судно, зачем мне было тратить свое драгоценное время на дорогу сюда ради беседы с капитаном подводной лодки?
— Но герр барон, — возражаю я. — В настоящее время есть только одна австрийская подводная лодка, достаточно крупная и мореходная, чтобы дойти до Северной Африки — это U-14 Траппа, а она в данный момент находится в самой середине полугодового переоборудования в Поле.
Хорват фыркнул, а когда заговорил, голос его зазвучал как у взрослого, урезонивающего бестолкового ребенка.
— В том-то и дело, герр шиффслейтенант, наконец вы поняли. Мы хотим, чтобы вы доставили груз на своей U-13.
Я обмяк в кресле, потеряв дар речи. Неужели этот идиот-штатский всерьез собирается…
— Ну, Прохазка, как вам идея?
Я с трудом сглотнул, стараясь держать себя в руках. Как я подметил, адмирал, не произнесший за всю лекцию Хорвата ни слова, напряженно разглядывает муху на переборке в другой стороне каюты.
— Герр барон, — я старался говорить взвешенно и спокойно. — Вам известно, что я не жалею себя на службе императору и фатерланду. Также я польщен, что мои достижения как командира подводной лодки говорят сами за себя. Но должен прояснить здесь и сейчас: U-13 — маленькая субмарина прибрежного действия, совершенно неприспособленная для дальних плаваний в открытом море. У меня есть сомнения, сможет ли она хотя бы достичь Африки, не говоря уж о том, чтобы вернуться обратно.
Хорват только хмыкнул, бросил на меня уничижительный взгляд поверх пенсне и посмотрел на свои бумаги.
— Простите, уважаемый герр шиффслейтенант, но перед выездом в Каттаро я потрудился истребовать информацию у морского департамента Военного министерства. В ней указано, что подводные лодки типа BI имеют дальность действия в 1200 морских миль надводного хода, и 1500 — если установить дополнительные баки. Расстояние от Каттаро до… ну, допустим, Дерны, я измерил по карте. Получилось меньше 1300 миль туда и обратно. Еще меньше, если возвращаться в Дураццо. А теперь скажите, какие еще возражения могут у вас остаться?
— Все так, господин барон, — отвечаю я. — Но при всем уважении, ваши измерения — это 1300 сантиметров по гладкой бумаге, а не 1300 миль по открытому морю. Допустим, что на пути в оба конца U-13 придется преодолевать встречный ветер, и тогда она едва сумеет пройти девятьсот миль. Субмарины типа BI обладают крайне низкой мореходностью. К тому же, ваши расчеты не включают подзарядку батарей, когда дизельное топливо расходуется, а хода нет. Не забудьте про запас провизии и воды на примерно две недели пути, не говоря уж о сложности разместить три тонны монет на борту лодки, где и ноги-то вытянуть негде.
Хорват раздраженно барабанил пальцами по столу.
— Честное слово, Прохазка! Судя по тому, что мне о вас докладывали перед поездкой, я ожидал большего. Но хочешь не хочешь, миссия должна быть выполнена, Вена и Будапешт безоговорочно сошлись на этом. Монеты следует доставить самое позднее к середине апреля, поэтому вам предстоит разработать план операции и представить его адмиралу в двадцать четыре часа. А теперь, с вашего позволения, мне пора возвращаться в Вену. Мне предстоит по воде добираться до Зеленики, а затем трястись целый день по вашей узкоколейке, прежде чем я снова достигну цивилизации. Адье!
Барон собрал бумаги, встал, пожал руки контр-адмиралу Ганзе и мне, а затем проследовал по трапу к поджидавшему его катеру. Едва дверь закрылась, адмирал повернулся ко мне.
— Мне жаль, Прохазка. Очень жаль! Терпеть не могу адвокатов — они даже хуже политиков. Нам, морякам, их не переговорить. — Он вздохнул. — Дал поручение, и был таков, а нам выполняй.
— Герр адмирал, вы знаете, что я сделаю все, выполняя приказ.
— Да-да, я знаю. Но вы не обязаны. Черт побери этого малого — каких я только доводов не привел, стараясь отговорить этих идиотов. Уверен, что Гаус делал то же самое в Поле. Ни за что ни про что потеряем подводную лодку и один из лучших наших экипажей, твердили мы. Но боюсь, все без толку — Вена и Будапешт вцепились в этот план намертво, как и говорит этот слизняк Хорват. И вам наверняка известно почему.
