Умирающие и воскресающие боги - Евгений Викторович Старшов
Многочисленные же дионисийские сюжеты разрывания заживо людей быков, телят и т. д. (начать хоть с самого Диониса-Загрея) свидетельствуют только об одном, как заключает Берзин: «В древних культах Великая богиня не только вступала в брак с Быком-Солнцем, но и убивала его, чтобы потом воскресить. Целью этого ритуального убийства с последующим воскресением было периодическое обновление природы». В. Иванов развивает эту мысль: «Смысл соединения змеи и быка был прозрачен: Дионис – бык в мире живых и змий в подземном царстве. Существо бога вечно рождающегося и вечно умирающего есть постоянная смена этих двух образов или состояний бытия: бык превращается в змия, змий – в быка. Бык мыслится при этом как оплодотворитель, умирающий после акта оплодотворения, и как жертва; змий – как его неистребимая сущность и семя в земле. Однако, эта схема, без сомнения, тотчас осложняется новой, антропоморфической, чертой: смерть жертвенного быка есть брак его с Землей, в которую он проникает в виде змия-супруга. Мгновение оплодотворения есть мгновение смерти оплодотворителя, и вот – бог-змий уже дитя во чреве матери, из лона которой он появляется на свет в образе отрока с рогами, Диониса, – младенца и человекобыка. Разрывание змей менадами имеет, по-видимому, магической целью высвобождение плода из его оболочек и служит заклинанием, вызывающим из недр земных долженствующего родиться младенца-бога. Но едва вызванный из недр младенец встречает в своих пестуньях убийц. В этом оргиазме нет места представлению о сложении расчлененного врагами тела, о восстановлении бога. Женщины немедленно исполняются неистовым голодом и растерзывают младенца. Вероятно, он внезапно вырастает в их мужа, в жертвенного оплодотворителя, которым они жаждут наполниться. Отсюда многочисленные следы священного детоубийства в женских оргиастических сонмах, сохранившиеся, например, в мифах о Прокне, Пройтидах, Миниадах».
Иллюстрацию этого космогонического акта нам и дает Крит. Там все пропитано «бычьим духом», начиная со знаменитых «рогов посвящения», характерных, правда, и для Анатолии, Сардинии и Белуджистана, и заканчивая знаменитым кносским лабиринтом, названный так по двойному топору-«лабрису», который, по предположению Ю.В. Андреева, с течением веков не только стал главным атрибутом критской Великой богини, но отчасти символически даже замещал ее (см., например, изображение «змеиной рамы» на печати из Кносса). «Рога посвящения», кстати, тоже были ею узурпированы, примеры есть и за пределами Крита – например, терракотовая модель рогов с женской грудью 5000 г. до н. э., найденная у Белграда. Интересны гибриды критских богинь со змеями и птицами, изображаемые на чашах, печатях и т. п. Как змеи, так и птицы выступали ипостасями Великой богини. Змеи часто присутствуют на сценах так называемых «эпифаний», т. е. богоявлений, например, на знаменитом золотом кольце из Исопаты. Там адорантки («поклонницы») богини кружатся перед ней в танце. Ю.А. Андреев сравнивает такие сцены с экстатическими ритуалами «священного неистовства» в культах Диониса, Аттиса и Таммуза. Несомненно влияние наркотического вещества – автор сам видел в музее минойской культуры в Ираклионе изображения богини в венце из головок мака (К. Кереньи считает ее Деметрой). Отсюда было уже недалеко до эксцессов – и это доказано! Обращаемся к труду Ю.В. Андреева «От Евразии к Европе. Крит и Эгейский мир в эпоху бронзы и раннего железа (III – начало I тыс. до н. э.)»:
Вакханалия. Художник У. Этти
«Сравнительно недавно устоявшееся представление о минойцах как носителях чрезвычайно высокой, в чем-то даже рафинированной гуманистической культуры, как людях цивилизованных почти в современном значении этого слова было серьезно поколеблено новыми сенсационными открытиями греческих и английских археологов. Как показали сделанные ими находки, этим сибаритам и утонченным эстетам, жизнерадостным “любителям цветов”, как иронически назвал их Ч. Старр, были отнюдь не чужды такие чудовищные обычаи, как кровавые человеческие жертвоприношения и, может быть, даже ритуальный каннибализм. Следы человеческого жертвоприношения были открыты супругами Сакелларакис среди развалин минойского святилища в Арханесе неподалеку от Кносса в 1979 г. Спустя год археологи из Британской археологической школы под руководством П. Уоррена уже в самом Кноссе в одном из домов неподалеку от так называемого малого дворца нашли большое скопление детских костей, многие из которых сохранили на себе явственно различимые следы надрезов, сделанных ножом. Очевидно, тела убитых здесь детей были расчленены на части, а мясо отделено от костей и, скорее всего, съедено участниками некой ритуальной трапезы. Обнаруживший следы этого каннибальского пиршества П. Уоррен предположил, что оно может быть связано с культом Диониса-Загрея,
