Жестокий брак. Как мы влюблялись, женились и ревновали на протяжении веков - Ника Марш
Филипп IV приказал расследовать смерть жены. Запутанная цепочка шагов, слухов, обрывков каких-то документов привела к епископу Гишару де Труа. Некий Жан де Таяк обвинил священника и еще одного человека по фамилии Носсле в отравлении Жанны. Доказать вину епископа не удалось, и, хотя он провел в тюрьме 5 лет, в итоге был отпущен на свободу, но лишен сана. Власти Франции запретили ему появляться в пределах королевства до конца дней. В изгнании Гишар де Труа и скончался в 1317-м, а вот Носсле повесили, поскольку его вина считалась подтвержденной.
При жизни жены и после ее смерти Филипп IV не заводил романов с другими женщинами. Король Франции был удивительно сдержанным человеком в любовных вопросах в отличие от многих своих предшественников и преемников. Никто не удивился бы и не осудил, если бы государь решил повторно вступить в брак (как поступали практически все правители в такой же ситуации), но Филипп отказался.
Еще один вдовец, английский король Ричард II, был настолько потрясен смертью обожаемой красавицы Анны Богемской, что, когда ее не стало в июне 1394 года, приказал предать огню то крыло замка Шин, где она скончалась (по другой версии – разрушить). Анну выбрали для Ричарда практически наугад, она приехала к нему из очень далеких земель, была воспитана в других традициях, но пришлась королю по сердцу и стала его любимой супругой.
О Ричарде II сохранилось немало свидетельств. Говорили, что он вспыльчив, подвержен вспышкам такой безудержной ярости, что это вызывало оторопь у окружающих… Но Анна Богемская была для него единственной. Когда молоденькая королева умерла, Ричарду сразу указали на необходимость жениться… На новую жену он согласился «не глядя», так что в Лондон прибыла шестилетняя девочка Изабелла из французского королевского дома. Приехала, улыбнулась мужу и отправилась в свои покои – подрастать и дожидаться, когда она сможет стать его настоящей супругой.
Князь Дмитрий Донской тоже может смело считаться однолюбом. Его союз с Евдокией Суздальской был счастливым. Они прожили в любви и верности, у них родились двенадцать детей… А ведь про государей любят говорить, будто они подвержены бесконечным порокам!
Терять любимых – больно, и короли об этом тоже очень хорошо знали. Оттого-то некоторые так стремились найти замену безвременно почившим женам или возлюбленным.
В феврале 1575 года король Франции Генрих III взял в жены скромную девушку Луизу де Водемон, брак с которой не был по-настоящему блестящим. Она слишком была похожа на другую – умершую супругу!
«Такого просто не может быть», – возразят мне любители исторических романов. Ведь они, конечно, читали «Графиню де Монсоро»[132] и роман «Сорок пять»[133] и знают, что в окружении Генриха III, короля из династии Валуа, всегда было много красивых молодых людей. Их еще называли «миньоны», и они обладали огромным влиянием на короля, получали от него хлебные должности, титулы, а взамен должны были развлекать, сопровождать в поездках и выслушивать Генриха, когда тот сердился. Для этих мужчин действовало правило – ни шагу без разрешения государя. Даже к женам (а некоторые были женатыми людьми) Генрих III якобы отпускал их неохотно…
Миньоны, конечно же, существовали. Это не выдумка Александра Дюма. Имена любимчиков хорошо известны: Жак де Леви, граф де Келюс, Луи де Можирон, Жорж де Шомберг, Франсуа д’Эпине, сеньор де Сен-Люк (один из ярких персонажей «Графини де Монсоро»), Анри де Сен-Сюльпис, Франсуа д’О, Анн де Батарне, Жан-Луи де Ногарэ, герцог д’Эпернон…
Это были молодые дерзкие шутники, любители развлечений и моды. Они наряжались в самые роскошные одеяния, тратили безумные средства на кружева и перчатки… Но слухи об интимных отношениях миньонов и короля Генриха III не имеют достаточного документального подтверждения! Разговоры велись еще при жизни короля, но давайте не станем забывать: двор Валуа в XVI веке поносился так часто и так много, что придумать еще и такую сплетню про государей не составляло ни малейшего труда. Царствование Генриха III пришлось на период жесточайшего политического противостояния, когда король одновременно видел угрозу в герцоге Гизе и в короле Наваррском. Иногда в качестве «доказательства» иной ориентации короля приводят цитату венецианского посла Моричони из отчета, отправленного им на родину в 1573 году: «Не удовлетворяется одной сережкой в каждом ухе – ему нужны двойные, украшенные драгоценными камнями и жемчугом».
Носил ли король сережки? Да. Было ли это чем-то удивительным? Нет. Сережку или сережки носили многие знатные аристократы на рубеже XVI–XVII веков. Это не было признаком какого-то определенного поведения. Всего лишь веяние, вроде нынешних «тоннелей» в ушах или разноцветных волос. К слову, свои «миньоны» – то есть преданные молодые люди, которые развлекали господина и повсюду его сопровождали, – были и у младшего брата короля, Франсуа Алансонского. Имелась такая же плеяда юношей и у герцога Гиза, их еще называли «гизары». Опять же, подобное не считалось странным! Никто не думал, что гизары – любовники герцога Гиза!
Генриха III часто называли гомосексуалом в романтической и псевдоисторической литературе. На самом деле в его жизни были как минимум три женщины: принцесса Мария Клевская (та самая, любовь всей жизни), венецианская куртизанка (предположительно Вероника Франко) и его жена, Луиза де Водемон. Распространявшиеся слухи о сексуальной связи с его же родной сестрой Маргаритой – очередная грубая сплетня. Нет ни единого доказательства, что королева Наваррская действительно впускала в спальню братьев.
Начнем с того, что это просто великосветский нонсенс. Представительница знатного рода (да еще и дочь короля) не имела права распоряжаться собой, а любое отступление от правил становилось хорошо известным. Королевские дочери не имели возможности уединяться. Практически все время они проводили в окружении братьев и сестер, прислуги, наставниц, дуэний. «Но прислугу можно подкупить!» – скажете вы. «Шила в мешке не утаить!» – возражу вам я. Та самая
