28 мгновений весны 1945-го - Вячеслав Алексеевич Никонов
В 16.30 было сделано несколько больших докладов об обстановке. В обсуждении докладов принимали участие: гросс-адмирал Дёниц, генерал-фельдмаршал Кейтель… генерал артиллерии Кребс, генерал Бургдорф и генерал авиации Кольбе… Фюрер имел в виду осуществить наступление 9-й армии в северо-западном направлении и наступление армейской группы генерала войск СС Штейнера в южном направлении».
«К 22 апреля, – покажет Кейтель на допросе, – стало ясно, что Берлин падет, если не будут сняты все войска с Эльбы для переброски против наступающих русских. После совместного совещания Гитлера и Геббельса со мной и Йодлем было решено: 12-я армия оставляет против американцев слабые арьергарды и наступает против русских войск, окруживших Берлин».
Гюнше подтвердит, что в тот вечер вновь «ряд руководящих лиц ставки советовали фюреру выехать из Берлина. В ответ на это фюрер заявил, что он вообще о выезде не думает и при любых условиях останется в городе…
– Если Берлину суждено пасть, то, прежде чем это произойдет, я застрелюсь».
Мартин Борман после совещания записал в дневнике: «Фюрер остается в Берлине! Вечером Шёрнер прибыл в Берлин».
Гитлер только 5 апреля присвоил Фердинанду Шёрнеру звание генерал-фельдмаршала. Он станет последним генерал-фельдмаршалом рейха не только по времени присвоения этого звания (хотя фюрер успеет назначить еще одного фельдмаршала рода войск), он еще и переживет всех других обладателей этого звания и скончается только в 1973 году. Тогда же Шёрнер командовал группой армий «Центр», мощной группировкой из миллиона военнослужащих, базировавшейся в основном в Чехословакии.
О чем шла речь? Шёрнер 10 мая сам подробно расскажет на допросе: «Последняя встреча с фюрером состоялась в имперской канцелярии в присутствии вновь назначенного начальника Генерального штаба Кребса и личного адъютанта фюрера Бургдорфа… Я доложил мои опасения в отношении внешних флангов моих армий… В ответ на это Гитлер категорически заявил мне, что фронт должен устоять. Удержание Чехословакии с ее промышленным и экономическим потенциалом является и остается решающим…
В этой беседе Гитлер впервые заявил, что он не видит возможности выхода из войны военными средствами, однако он питает надежды на политические возможности… Если мы сумеем затормозить русский натиск, то по имеющимся признакам вполне возможно прийти к частичному политическому соглашению с противниками на Западе, и прежде всего с англичанами… Далее Гитлер сообщил, что им принято решение об отводе всех немецких войск с запада на восток с целью перенести весь центр тяжести против русских, а Кребс добавил, что об этом уже дано распоряжение командующим 9-й и 12-й германскими армиями на англо-американском фронте Буссе и Венку…
Тогда же Гитлер мне прямо сказал, что он намерен в надлежащий момент покончить с собою, чтобы не являться помехой в переговорах о сепаратном мире с одним из противников Германии. Я пытался убедить Гитлера в необходимости выехать из Берлина в район Зальцбурга… с его смертью невозможно какое-либо действительное продолжение борьбы…
Гитлер мое предложение категорически отклонил:
– Выехать из Берлина я не могу. Я взял обязательство перед войсками, что Берлин останется немецким. Падет Берлин, тогда я не останусь в живых. Я являюсь также главным препятствием на пути к дипломатическим переговорам. Пусть Геринг, Гиммлер или кто-нибудь другой договорится с англичанами».
Шёрнера в бункере застал генерал-фельдмаршал Кейтель, который напишет: «Когда я во второй половине дня входил в бункер фюрера, Шёрнер как раз прощался с ним. Фюрер явно испытывал от этой беседы облегчение; он бросил несколько обнадеживающих реплик, которые тот подхватил, и призвал нас обоих (Кейтеля и Йодля. – В.Н.) пожелать счастья самому молодому фельдмаршалу (Шёрнеру. – В.Н.). Во время доклада обстановки мне стало ясно: Шёрнер явно вселил в фюрера доверие к своей группе армий и к себе как командующему, и Гитлер, словно утопающий, ухватился за эту соломинку».
Кейтель выехал из Берлина в 12-ю армию к генералу Венку. Типпельскирх писал: «Вечером 22 апреля на командный пункт армии прибыл фельдмаршал Кейтель, чтобы подготовить ее к новой задаче. Поскольку освобождение Рурской области не состоялось, армии предстояло теперь освободить Берлин и спасти Гитлера». Немецкий Западный фронт фактически прекратил свое существование, все его силы разворачивались на Восток.
Сам же фюрер занялся практическими делами. Он поручил Гюнше «создать боевую группу из караульных батальонов и личного состава расквартированных служб войск СС». Она должна была взять на себя оборону правительственного квартала и Рейхсканцелярии. Командовать этой группой было поручено Монке – генерал-майору войск СС.
Монке даст показания в Москве 18 мая: «Через адъютанта Гитлера по войскам СС майора Гюнше я получил приказ собрать все имеющиеся в Берлине подразделения СС, которые еще не были использованы для обороны Берлина и введены в бой, и объединить их в боевую группу». К вечеру 22 апреля «была окончательно сформирована боевая группа Монке. Численность… составляла около 1200 человек».
Гитлер также вызвал двух своих секретарш и повариху и приказал им уезжать, захватив с собой Еву Браун. Та наотрез отказалась. Как, впрочем, и остальные женщины.
Начальник охраны фюрера Раттенхубер скажет: «Когда 22–23 апреля русские прорвали фронт и передовые части подходили к центру Берлина, Гитлер приказал, чтобы все сотрудники ставки, присутствие которых в Берлине не обязательно, немедленно вылетели в Берхтесгаден. Гиммлера уже несколько дней не было в Берлине. Он находился в местечке Хоэнлихен, в 70 км севернее Берлина».
На самом деле Гиммлер был в Вустрове вместе с начальником разведки СД Вальтером Шелленбергом, который подробно опишет их дальнейшие похождения: «Ранним утром 22 апреля мы получили сообщение, что четыре дивизии войск СС под командованием обергруппенфюрера Штайнера получили приказ перейти в наступление против русских, не считаясь с потерями. Гиммлер был убежден, что этот приказ необходим. Я и его адъютант попытались внушить ему, что это всего-навсего бессмысленное кровопролитие, но переубедить его нам не удалось…
Мы… еще раз обсудили историю с генералом американских военно-воздушных сил Вэнэмэном, который раньше был военным атташе США в Берлине. Сейчас он находился в плену в Германии. Я уже давно планировал освободить Вэнэмэна вместе с некоторыми высокопоставленными английскими военнослужащими, находящимися у нас в плену, чтобы через них вступить в контакт с главами правительств их стран. Однако Гитлер и Гиммлер запретили отпускать их на волю. Проконсультировавшись со своими друзьями в Швейцарии, а также с военным атташе США в Берне генералом Леггом, я приказал под свою ответственность переправить генерала Вэнэмэна через швейцарскую границу вблизи Констанца. Позднее с этим решением согласился и Гиммлер.
В середине того же дня нам пришлось срочно покинуть Вустров, так как вблизи Ораниенбурга, под Левенбергом и Кремменом были замечены разведывательные отряды русских.
