Кэрри Гринберг - Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании
Дух вздохнул.
– Ну, хорошо, есть отрывок из ее произведения?
Она молча показала ему три журнала, которые все это время прижимала к груди.
– Так много? Что ж, количество еще не означает качество, но поглядим… гм, прелюбопытно…
Примерно через час Берта начала нетерпеливо постукивать ногой. Всецело погруженный в чтение, дух не обращал на нее ни малейшего внимания. Он перевернул страницу, но, передумав, отлистнул ее обратно.
– Что вы делаете?
– Хочу перечитать описание костюма, в котором Кармилла отправилась на Великую Битву Зла со Злом.
– Да чего там перечитывать? На ней одежды было – раз– два и обчелся.
– Вот именно, – отозвался классик и только что не облизнулся. – Потрясающе!
– Вот и поквитались, – хмыкнула вампирша.
– О чем вы?
– Согласна, девчонка пишет будто кошка, к хвосту которой привязали авторучку. Но это еще не повод для издевательств!
– Давайте обойдемся без критиканства. Как же, помню, были невежды, которые насмехались над моим «Вертером», не принимая его новизны. Нашелся один умник, который даже пародию настрочил. Но я не позволю ругать сочинение сей талантливой юной особы!
– Талантливой? Вам что же, нравится?!
– А что тут может не нравится? Взять, для примера, сцену, в которой Кармилла голыми руками убивает разъяренного вервольфа, спасая своего возлюбленного вампира Натаниэля…
– Это того, у которого аквамариновые глаза?
– Яшмовые, – рассеяно поправил дух, – Или вот еще…
– Ну, хорошо, хорошо! Тогда я разбужу этих двоих, а вы продиктуете ее имя.
– Сейчас, только дочитаю до конца главы.
– Еще успеете, если книгу издадут. Вы готовы?
– А можно…
– Нельзя.
– Жаль. Тогда готов.
Друзья одновременно проснулись и посмотрели друг на друга осоловелыми глазами. Но как только увидели, что стрелка движется, Зигфрид схватился за карандаш.
– …Ну и имечко, язык сломаешь.
– Придумаем ей псевдоним. Спасибо, дух! А теперь адрес.
– … штрассе, – прилежно записывал Зигфрид. – Постой, но там же психушка!
Карл Мейер заулыбался, как кошка на сметану.
– Нам повезло вдвойне! Безумный гений!
– Ладно. Ой, гляди, он еще не закончил.
Стрелка вновь забегала по доске.
– …на скачках первой придет Беладонна. Ух ты! – радостно завопил Зигфрид.
А на улице прохожие отшатнулись от безумной девицы в форме медсестры, которая ни с того ни с сего сделала реверанс в пустоту. Заложив руку за спину, дух классика чопорно ей поклонился. В лучах фонаря он казался сотканным из кружащейся золотистой пыли. Жаль, никто кроме нее не мог созерцать это зрелище. Хотя так даже лучше.
– Спасибо! – воскликнула Берта.
– Мне это в удовольствие, сударыня. Не часто бывают такие оригинальные вызовы.
– Тяжелая у вас работенка, ничего не скажешь.
– Это еще что, – махнул рукой дух. – Вот сейчас мне нужно спешить к некой фрау Липманн, вдовице – ей не терпится узнать, когда она повторно выйдет замуж. А выйдет она лишь через десять лет, да за такого повесу, который тут же прокутит все ее сбережения. Ну как ей об этом рассказать?
– Сочувствую, сударь, – искренне пожалела его вампирша.
Призрак еще раз поклонился, готовясь исчезнуть, но в последний момент как будто передумал.
– Знаете что? Вызовите меня как-нибудь, – вдруг попросил он. – Я люблю общаться. А то все только спрашивают и спрашивают, да еще о таких приземленных материях, что стыдно и отвечать. Ну как, позовете? Посидели бы за кофеем.
– Я не пью… кофе, – проронила Берта.
– Я тоже не пью, сами понимаете. Но мы могли бы на него просто смотреть.
– Непременно, – согласилась она, умолчав про то, что вряд ли ей хватит времени, – но я бы вас и так пригласила. Все это пустяки по сравнению с тем, что вы для меня сделали. Даже не знаю, как вас отблагодарить.
– Ах, это совсем не сложно, – заговорщически подмигнул ей дух.
– Как же?
– Просто расскажите, с кем Кармилла останется в конце. Я уж было подумал, что с Этьеном, но теперь меня сомнения разбирают…
Улыбаясь, Берта бодрым шагом пошла домой. Кажется, она только что изменила ход мировой литературы. Интересно, это хорошо или плохо?
Глава 11
«Бомммм, бомммм», – били старинные часы, отсчитывая последние секунды до того момента, как в замок живым, трепещущим, острокрылым потоком ворвутся полчища нетопырей. Друзья пододвинулись поближе, все как один глядя на маятник, нарезавший время на аккуратные ломтики, и шевеля губами в такт ударам. Уж они-то знали, по кому звонит сей колокол. Уолтер поправил воротничок, примерзший к шее, Эвике вырвала последние перья из веера. Вот уже и двери замка начали поскрипывать, а за окнами замелькали подозрительные тени…
Виктор, поманив к себе Эвике, занял место внизу лестницы. Рука об руку, жених и невеста ждали гостей.
Хотя на Бал приглашались все желающие, в большинстве своем вампиры знали куда более приятные способы скоротать ночку, чем тащиться в глухую провинцию на свадьбу Мастера Парижа непонятно с кем. Так что прибыли или забубенные любители приключений, или те, кто заскучал на родине. Только французские вампиры явились в полном составе. Своего Мастера они называли просто «Виктор». Давным-давно он разрешил им подобную фамильярность, «потому что в дружной семье к чему формальности». Но вид при этом у них был виноватый. Да и вообще они разговаривали тихо. И постоянно оглядывались по сторонам. А уж их манере выражаться позавидовал бы сам Эзоп.
Улыбаясь, Мастер говорил каждому прибывшему любезности, предлагал чувствовать себя как дома, расспрашивал про житье-бытье, но при этом обязательно добавлял прозрачную аллюзию на какой-нибудь факт из биографии гостя, о котором бедолаге не хотелось бы вспоминать на людях. Эвике тоже улыбалась и приседала, как заведенная. Время от времени Виктор что-то шептал ей на ухо, и девушка заливалась смехом с нотками истерики. Облокотившись на скрипучие перила, она наблюдала за разношерстой толпой немертвых гостей.
Создавалось впечатление, что они ограбили запасник музея, причем музея, который давным-давно проиграл битву с молью. Бархат истерся до дыр, а кружева, истончившиеся и посеревшие от старости, напоминали грязную морскую пену. Вехи моды здесь перемешались: высокие ампирные талии соседствовали с турнюрами, длиннейшие, расшитые золотом рукава свисали до пола, туфли с пышными розетками топтались по несуразным шлейфам, чьи-то шпоры зацепили чей-то кринолин и разгорался скандал. Круглый гофрированный воротник придавал щеголю сходством с рассерженной ящерицей. Костлявая модница обмахивалась скелетом веера.
Неужели так будет и в самом конце, подумала Эвике, в последний из дней, и сжалится ли Господь над нами, когда увидит нас такими? Она решила бы, что ей снится сон, сумбурный и тягостный, если бы не запах. Над толпой вампиров нависло марево, в котором переплелись ароматы тяжелых духов и специй, но даже они не могли заглушить запах смерти. А может, и не было никакого запаха, и наша простоватая героиня приняла ожидаемое за действительность.
