Роберт Харрис - Очищение
— Ну же? — потребовал хозяин.
— Заговорщики написали письма.
— Прекрасно! — Консул хлопнул в ладоши. — Они у тебя с собой?
— Подожди, это еще не все. В реальности этих писем у галлов еще нет. Им велено прибыть к Фонтинальным воротам в полночь и быть готовыми покинуть город. Там их встретит эскорт и передаст письма.
— А зачем им нужен эскорт?
— Он отвезет их на встречу с Катилиной. А оттуда они прямиком должны отправиться в Галлию.
— Боги! Если мы сможем получить эти письма, то заговорщики наконец будут у нас в руках. — Цицерон ходил по узкому проходу. — Мы должны устроить засаду и взять их с поличным. — Он повернулся ко мне. — Немедленно пошли за Аттиком и Квинтом.
— Тебе понадобятся солдаты, — заметил я. — И опытные командиры, чтобы их возглавить.
— Это должны быть люди, которым мы можем абсолютно доверять.
Я достал дощечку и стилус.
— Как насчет Флакка? Или Помптина? — Оба были преторами с большим военным опытом, и оба доказали свою надежность во время кризиса.
— Отлично. Пошли за обоими.
— А где взять солдат?
— Мы можем использовать центурию из Риетеи, она все еще в казармах. Но легионерам нельзя говорить об их задании. Пока нельзя.
Он позвал Сизифия и Лорея и быстро отдал необходимые распоряжения, а потом повернулся, чтобы сказать что-то Санге, но проход за ним был уже пуст, входная дверь открыта, а улица безлюдна. Сенатор исчез.
Квинт и Аттик прибыли через час, а вскоре после них и два претора, сильно озадаченные этим внезапным вызовом. Не раскрывая всех деталей, Цицерон просто сообщил, что, по его информации, делегация галлов выедет в полночь из города, в сопровождении эскорта, и у него есть все основания предполагать, что они направляются на встречу с Катилиной. С собой у них могут быть инкриминирующие документы.
— Мы должны любой ценой захватить их. Но арест можно произвести только после того, как они отъедут на приличное расстояние, с тем чтобы не было сомнения, что они действительно уезжали из города.
— По моему опыту, ночная засада всегда труднее, чем кажется, — сказал Квинт. — В темноте кто-то обязательно убежит и прихватит с собой все твои улики. Ты уверен, что их нельзя схватить прямо у ворот?
— Какая ерунда! Не знаю, в какой армии ты служил, но в этом нет ничего сложного, — немедленно возразил Флакк, солдат старой закалки, служивший еще под командованием Изаурика. — Я даже знаю место для засады. Если они поедут по виа Фламиния, то им придется переходить Тибр по Мулвианскому мосту. Там мы и поставим им ловушку. Когда они дойдут до середины моста, у них не будет шанса сбежать, если они, конечно, не захотят броситься в реку и утонуть.
Квинт выглядел очень недовольным и с этого момента полностью отстранился от планирования операции. Даже когда Цицерон предложил ему присоединиться к Флакку и Помптину на мосту, он обиженно сказал, что эти люди не нуждаются в его советах.
— В таком случае мне придется поехать самому, — сказал Цицерон, но все стали в один голос возражать ему, говоря, что это небезопасно. — Тогда придется поехать тебе, Тирон, — решил он и, увидев ужас на моем лице, добавил: — Там должен быть гражданский человек. Завтра мне надо представить Сенату показания свидетеля, который все это видел. Флакк и Помптин будут слишком заняты проведением самой операции.
— А если Аттик? — предложил я. Сейчас я понимаю, что с моей стороны это было нахальством, но, к счастью, Цицерон думал в тот момент о другом.
— Он, как всегда, будет отвечать за мою безопасность здесь, в Риме. — За спиной Цицерона Аттик пожал плечами. — Итак, Тирон, будь уверен, что ты аккуратно запишешь все, что увидишь, и, самое главное, получишь эти письма с целыми печатями.
Мы отправились верхом, когда уже совсем стемнело: два претора, их восемь ликторов, еще четыре охранника и, к сожалению, я. Надо сказать, что я ужасный наездник. Я дрыгался в своем седле вверх и вниз, а пустой футляр для бумаг колотил меня по спине. Мы проскакали по мостовым и через городские ворота с такой скоростью, что мне пришлось изо всех сил схватиться за гриву моей лошади, чтобы не упасть. К счастью, она была терпеливым животным, специально подготовленным для женщин и идиотов, и когда дорога стала прямой и пошла вниз по холму, а затем по равнине, она уже двигалась безо всякого моего вмешательства, и мы даже не отставали от лошадей, скачущих впереди нас.
Это была одна из тех волшебных ночей, когда на небе вместе с нами двигалась сверкающая луна, пробивающаяся сквозь неподвижный океан облаков. В этом божественном свете сверкали вершины погребальных памятников, стоявших вдоль виа Фламиниа. Проехав рысью около двух миль, мы приблизились к реке. Здесь остановились и прислушались. В темноте я услышал звук журчащей воды, а посмотрев вперед, с трудом рассмотрел плоские крыши двух домов и темные силуэты деревьев на фоне неподвижных облаков. Где-то рядом мужской голос потребовал пароль. Преторы ответили: «Эмиль Скар». Неожиданно с обеих сторон дороги появились солдаты из Риетейской центурии. Они появились из канав по обочинам, с лицами, замазанными грязью и краской. Преторы быстро разделили их на две группы. Помптин со своими людьми оставался на этой стороне моста, а Флакк переходил на другую. Почему-то мне показалось, что будет безопаснее с Флакком и его легионерами, поэтому я перешел через мост.
Река была широкой, мелкой и очень быстро бежала по каменной плите, которая служила ей дном. Я посмотрел, как вода пенится около опор моста на расстоянии около сорока футов и понял, насколько эффективна была ловушка на мосту. Попытка спрыгнуть с него была самоубийством чистой воды.
В доме на том берегу спала семья. Сначала они не хотели нас впускать, но когда Флакк предложил выломать двери, они немедленно распахнулись. Хозяева сильно разозлили претора, и он приказал запереть их в подвале. Из комнаты наверху, где мы расположились, дорога прекрасно просматривалась, и нам оставалось только ждать. Мы договорились, что все путешественники, с какой бы стороны они ни ехали, будут спокойно переходить реку по мосту, а затем их начнут останавливать и допрашивать, прежде чем отпустить. Прошло несколько часов, а на дороге все никто не появлялся. Я начал верить, что все это был какой-то обман: или группы галлов вообще не существовало, или они выбрали другую дорогу. Я поделился этими мыслями с Флакком, но он только покачал своей лохматой головой.
— Вот увидишь, они придут. — А когда я спросил, откуда у него такая уверенность, он ответил: — Потому что боги защищают Рим.
После этого Флакк сложил руки на своем обширном животе и заснул. Видимо, я тоже в какой-то момент заснул. Помню только, как кто-то трогает меня за плечо и свистящим голосом сообщает, что на мосту появились люди. Напрягая глаза в темноте, я услышал звуки лошадиных копыт, прежде чем смог различить силуэты всадников. Их было человек пятьдесят или чуть больше, и они не спеша переходили мост. Флакк натянул шлем и бросился вниз по лестнице со скоростью, которую я никак не ожидал от человека его комплекции. Он перепрыгнул через несколько ступенек разом и выбежал на дорогу. Когда я побежал за ним, то услышал звуки свистков и трубы и увидел, как со всех сторон появляются легионеры с обнаженными мечами, а некоторые и с факелами. Они строились поперек моста. Приближавшиеся лошади остановились. Какой-то мужчина закричал, что они должны прорубить себе дорогу сквозь строй. Он пришпорил своего коня и бросился на нас, направляясь прямо к тому месту, где стоял я, и размахивая своим мечом. Кто-то рядом со мной попытался ухватиться за поводья его лошади и, к своему изумлению, я увидел, как отрубленная рука упала почти к моим ногам. Раненый закричал, а всадник, поняв, что через такое количество людей ему не прорубиться, развернулся и поскакал к другому краю моста. Он приказал, чтобы остальные следовали за ним, и вся группа попыталась отойти в сторону Рима. Однако люди Помптиния уже заняли противоположный конец моста. Мы видели их факелы и слышали взволнованные крики. Все бросились вдогонку отступавшим; даже я, полностью забывший свой страх и охваченный только желанием заполучить письма, прежде чем их выбросят в реку.
