Татьяна Недозор - Северная звезда
И, не дожидаясь вопросов, пояснила:
– Он спас моего муженька, когда тот провалился под лед на гребаном Юконе, и доставил ко мне живого и почти здорового. А через годик у нас родилась Берти… Да вот недолго он порадовался, Келли мой, от судьбы, видать, не уйдешь. Выпьем, Мэри, за наших мужчин! Какие бы ни были, они наши и даны нам Господом! И тут ничего не поделаешь!
Мария решительно опустошила кружку. Она как бы со стороны слышала, что уже давно о чем-то говорит с Джилли, но смысла произносимых слов не понимала. Потом они убрали со стола, выпили по последнему глотку шампанского и отправились спать.
Ей снился Николай.
Они были вдвоем в палатке, их обнаженные тела слились в одно целое.
«Мария… Машенька…»
Она вжалась в его сильное тело, нежность его рук и ласковый шепот успокаивали ее, приводили в состояние блаженного забвения времени, пространства, самой себя…
* * *Джилли не советовала ей впадать в отчаяние, и Маша решила последовать её совету. Чтобы развеяться, взялась помогать Джилли со стиркой. Покрутив рукоять валков для отжима белья и потаскав ведра с водой и груды мокрого барахла, она прониклась уважением к вдовушке, которая делает такую работу изо дня в день, сохраняя бодрость и веселое расположение духа.
Мария извинилась, что не может помочь больше ничем, и со вздохом сунула ей несколько купюр из показавших дно денежных запасов.
– Да не волнуйся ты, Мэри! – всплеснула руками хозяйка. – Ты сможешь жить у меня сколько хочешь и без всяких денег. Не нужны они мне, и потом, я в таком долгу перед тобой, что мне никогда его не выплатить, сколько ни старайся. Если бы не ты, Роберта бы погибла.
Сказав это, Джилли развернулась и ушла, оставив Машу наедине с ее тягостными раздумьями. Она вдруг осознала, что все это время зависела от денег, они служили ей заслоном от всех напастей, надежной защитой, как и говорили ей в свое время отец и тетка Христина. Теперь Мария временами чувствовала себя по-детски беспомощной и растерянной. Как-то вначале в ответ на какую-то жалобу на скудость быта Джилли в сердцах назвала ее капризной девчонкой, испорченной роскошью и не понимающей, чего она хочет. Теперь россиянка подумала, что, возможно, до некоторой степени хозяйка была права. На самом деле она уже устала из последних сил цепляться за любую, самую крохотную, надежду скоро увидеть Дмитрия. Она не находила себе места от отчаяния. Ведь он не может не приехать. Он должен!
* * *В очередной раз возвращаясь домой с почты, она увидела новую, незнакомую вывеску на доме, в котором раньше была лавка поношенной одежды. Вывеска была красочная, вся в изящных завитушках, и явно принадлежала кисти профессионального художника: «Салон “Лондонский свет”. Прически для дам». Мария остановилась.
Пока она рассматривала вывеску, из дверей салона вышли две модно одетые женщины, за ними шлейфом тянулся сильный аромат духов.
– Что-то не пойму насчет хозяйки этого салона. Говорят, англичанка, а выговор прямо миссурийский!
Та, что помоложе, надула свои полненькие губки и ответила:
– Так она ж и не англичанка… Какая-то ирландка… Брайтберри – ирландская фамилия.
– Вы сказали – Брайтберри? – остановила женщин Мария. – Не Китти, случайно?
– Угу, Китти… Ну точно! А вы, мисс, её знаете?
Так, значит, Гирсон не ошибся, Китти в Доусоне!
– Так вы что, знаете ее? – между тем переспросила женщина.
– Да, знала… – рассеянно кивнула Маша.
– У нее скверный характер. Одной пытавшейся браниться клиентке дала по физиономии. Но с волосами она умеет обращаться.
Мария была поражена. Она пробормотала что-то бессвязное и направилась к дверям салона. Салон помещался в небольшой комнате с железной печкой, кроватью и длинным столом со стульями. На столе были аккуратно разложены расчески, щетки, флакончики, щипцы для завивки волос, бусы, ожерелья из черного янтаря, стразовые гребни и заколки.
В комнате находилась еще одна женщина, чья стройная фигура была затянута в разноцветную парчу, а каштановые волосы уложены в пышную прическу с множеством кудряшек и накладным шиньоном, в который были воткнуты розы из китайского шелка.
– Нет, я не хочу, чтобы было так уложено, – сварливо бормотала она. – Я хочу, чтобы было много кудряшек и все торчало вверх, как бизе на торте. Ты понимаешь? Я хочу шикарно выглядеть, черт побери! Я хочу быть похожей на Кейт Митчелл! Ты же сделала ее красивой, я тоже хочу! Я возьму вот этот черный янтарь и гребень с блестками. Сколько это стоит? А впрочем, не важно, я все равно куплю. У меня хватает золотого песка.
– Хорошо. Гребень и ожерелье стоят по десять долларов.
– Десять баков! Поработала бы ты за них, как я!
Воронова не поняла этого возмущенного возгласа, она подошла ближе и почти прошептала:
– Китти! Неужели это ты?
Девушка обернулась и от неожиданности выронила расческу. Мария увидела знакомое смуглое лицо, открытый от изумления рот, блестящие изумрудные глаза, в глубине которых залегла тоска.
– Мэри! Черт меня возьми, если это не лучшая в мире русская девчонка Мэри Воронофф! – возопила она.
Очи Китти мгновенно увлажнились. Скандальная особа уставилась на русскую и закричала:
– Что здесь происходит? Я пришла первая! Придется тебе, милочка, подождать своей очереди!
Мария не обратила на нее внимания.
– Китти, ты ведь должна была вернуться в Штаты!
– Как видишь, я этого не сделала.
Тут в их разговор снова вмешался визгливый голос клиентки:
– Послушай, Китти, или как тебя там! Не знаю, может, в своем Лондоне ты и была мастерица, но ты должна сначала обслужить меня, а потом ее, иначе я не заплачу тебе ни цента. Слышишь ты, английская потаскуха? У меня нет времени сидеть здесь и ждать, пока вы будете чесать языками. Я работала всю ночь и хочу спать.
Китти умоляюще посмотрела на Машу. Та кивнула, поворачиваясь.
– Хорошо, хорошо, мисс. Выбирайте ожерелье.
– Я возьму это. Нет, лучше вот это…
Воронова плотнее запахнулась в шерстяную шаль и пошла к выходу. Через мгновение она оказалась одна в толчее прохожих, разносчиков и торговок.
Вскоре из дверей салона вышла недавняя клиентка Китти в широкополой шляпе, водруженной на пышную, усыпанную фальшивыми драгоценностями прическу. Она гордо проплыла мимо Маши, распространяя запах дешевого одеколона. Мария толкнула дверь и снова вошла внутрь.
