Герои и битвы. Военно-историческая хрестоматия. История подвигов, побед и поражений - Константин Константинович Абаза
Столица, как тогда, так и теперь, располагалась между Мраморным морем и Босфорским проливом (см. План Византии). В середину города врезается проток, под названием Золотого Рога. Если въезжать этим протоком, то налево, к стороне моря, будет старый город, а направо – предместье Галата, населенное в ту пору латинцами. Старый город был окружен стеной, толщиной в 3 сажени и башнями числом до 500, но, кроме того, по углам города стояли отдельные укрепления, или цитадели: Акрополь – к стороне моря, Влахерна – где был дворец императора, между стеной и Золотым Рогом, и замок «Семи башен» – на другом конце стены, также к морю. Между этими двумя цитаделями вдоль стены находились семь ворот; почти посередине – Романовские ворота, против которых возвышалась ставка падишаха, окруженная янычарами. Здесь был центр турецкой армии, здесь стояла бóльшая часть артиллерии, в том числе пушка Урбана. Остальные орудия были расставлены вправо до Мраморного моря и влево до Золотого Рога по батареям, числом 14. Таким же порядком расположились и войска, огибая эту стену. Император имел под ружьем всего 5000 защитников; надежды на помощь – никакой. Жители Галаты объявили, что они не будут норовить ни в ту сторону, ни в другую, однако после оказалось, что они помогли туркам. Надо прибавить, что, кроме сухопутных сил, у турок стояло напротив Цареграда до 400 судов, хотя собственно военных галер было только 18.
Когда император увидел свое беспомощное положение, он приказал задержать торговые корабли, которые тогда находились в столице, всех мастеров зачислили на службу. В то же время из Генуи приплыл на двух кораблях храбрый рыцарь Иоанн Джустиниани. Он привез с собой множество машин и других военных снарядов. Император так ему обрадовался, что поручил начальство над особым отрядом, с титулом губернатора и, кроме того, обещал подарить ему остров, если удастся отстоять столицу. Всего наемников набралось 2 тысячи. Как Магомету было трудно разместить свою многочисленную армию на маленьком пространстве между Золотым Рогом и морем, так же трудно было императору растянуть свои малые силы по городским стенам, до 60 верст кругом, с 28 воротами. Вся эта длинная линия была разделена на части, от одних ворот до других и начальство над частями вверили самым опытным вождям. Так, против Романовских ворот встал Джустиниани с тремя сотнями итальянских стрелков; на правой руке у него защищали стену храбрые братья Троили, Павел и Антон, а на левой – до замка «Семи башен» – генуэзец Мануэль с 200 лучниками; адмирал Лука Нотарес начальствовал по стене против Золотого Рога, где плавали 15 греческих кораблей, защищенных перекинутой с одного берега на другой железной цепью. Внутри города, у церкви Св. Апостолов, поставили резерв из 700 человек, который мог поспеть всюду, где потребуется помощь. В самом начале осады на военном совете решили, чтобы сберечь малые силы, как можно дольше, вылазок не делать, а стараться вредить неприятелю из-за стен. В ту пору и придумали картечь; клали в коробку по 5 и по 10 пуль, величиной с волошский орех, чем, разумеется, причиняли больше вреда.
Первые две недели осады шла безостановочная стрельба по городским стенам; она не прекращалась ни днем, ни ночью. Магомет рассчитывал, что противники скоро устанут и сдадут город, что дело не дойдет до приступа. Однако городские стены не поддавались, было лишь выжжено несколько загородных дворцов и домов, пушку Урбана, на которую так надеялся султан, разорвало на куски, причем убило самого мастера и много народа, султан приказал отлить другую. Пальба продолжалась и вторую половину апреля, пока туркам не удалось сделать несколько проломов. Только тут они были не причем: им помогал венгерский посланник, хотя греки и венгры находились в мире. Но совету венгра, турки перестали беспорядочно стрелять, а били постоянно по трем точкам, образующих треугольник, и одна от другой на расстоянии сажени. Башня у Романовских ворот обвалилась, образовался пролом, противники стояли теперь лицом друг к другу. Константин уже думал, что все кончено, и отправил к султану послов просить мир. На это он получил такой ответ: «Мне нельзя отступить: я овладею городом или вы меня возьмете живого или мертвого. Уступи мне столицу, а я дам тебе особое владение в Пелопонезе, твоим братьям назначу другие области и будем мы друзьями. Если же меня не впустите добровольно, я войду силой; предам смерти тебя и твоих вельмож, а все прочее отдам на разграбление».
План Византии, или Цареграда
Император не согласился мириться на таких условиях, и турки ринулись к пролому. Однако здесь их задержал глубокий ров, наполненный водой. Султан приказал засыпать его в разных местах. Солдаты тащили в ров землю, камни, деревья, кидали свои палатки, домашний скарб, а некоторые, в слепой ревности задыхались под грудами земли и мусора. Целый день прошел в этой работе, к вечеру все было готово. Утром турки, готовясь на приступ, увидели, что рвы опять очищены: работа пропала даром. Пристыженный султан приказал тогда делать подкоп, но и тут потерпел неудачу; подкоп вели на глаз, и славный защитник Харейских ворот, Иоанн немецкий, сам подкопавшись под их мину, подорвал ее греческим огнем. Много неверных погибло при этом взрыве. Когда старожилы сказали султану, что цареградские стены сложены на гранитном грунте, он приказал бросить подкопы. К Романовским воротам подвезли высокую деревянную башню высотой в 30 сажень, обитую с трех сторон железом. Ров засыпали вторично, и с башни открылся убийственный огонь. С наступлением ночи, турки, по своему обычаю, ушли в лагерь. В самую полночь Джустиниани вместе с императором совершили вылазку, опять очистили ров, а башню подожгли.
