Бернард Корнуолл - ПОЛК СТРЕЛКА ШАРПА
— Вот так, да, Горацио? Сколько раз за кружкой эля я просил не называть меня «сэр»!
Гаверкамп, ничуть не пристыжённый, засмеялся.
— Хотя, сержант Гаверкамп, — беззлобно добавил Шарп, — разговор по душам у нас ещё будет. Утром.
— Так точно, сэр. — Рыжий замялся и, озорно блеснув глазами, выпалил, — А ведь я оказался прав насчёт вас, сэр!
— То есть?
— Вы чертовски быстро стали офицером!
Люди засмеялись, и Шарпу от их смеха было тепло и покойно. Смеются от чистого сердца, значит, и сражаться будут так же. Найти бы ещё проклятые бумаги, и знамёнам Южно-Эссекского не пылиться в полуразвалившейся часовне! Шарп взял на пушку Гирдвуда, нахрапом отнял у него батальон, и теперь Шарпа от похода на Францию отделяли лишь несколько исписанных листков.
— Полковой старшина!
— Сэр?
— Всем разойтись!
Шарп натянул поводья и поскакал к конторе. Он никогда не относил себя к игрокам, но сегодня поставил на карту всё. Стучали копыта. Шарп ехал спасать свой полк.
Глава 15
Шарп вошёл, и сержанты вытянулись во фрунт. Глаза прятали все, кроме Гаверкампа. Некоторые вздрогнули, когда Харпер захлопнул дверь. Гремя ботинками по деревянному полу, ирландец остановился сбоку и чуть позади от друга.
Майор молчал. Тишина буквально разрывала барабанные перепонки. Шарп насчитал в комнате тридцать одного сержанта. Он решил начать отсюда, пусть офицеры потомятся неизвестностью в кабинете Гирдвуда. Лагерь Фаулнис, как и всякий учебный лагерь, держался не на офицерах (тех-то на весь Фаулнис и девяти хватало), а на сержантах — инструкторах по строевой, огневой и прочая и прочая; людях, усилиями которых шорники, браконьеры, нищие превращались в солдат.
— Можете сесть. — разрешил Шарп.
Аккуратно, избегая малейшего шума, что привлёк бы к ним внимание, сержанты умостились на скамьях и стульях. Некоторые остались стоять.
Шарп снова затянул паузу, чтобы нечистая совесть нарисовала каждому из них пугающие картинки воздаяния.
— Перестрелять вас, и дело с концом! — яростно заговорил Шарп.
Они смотрели на него с ужасом. Ну, тюрьма… Ну, разжалование… Но «перестрелять»?!
— Перестрелять, потому что вы даром небо коптите! Десятеро на него одного! — Шарп кивнул на Харпера, — И вы умудрились позорно облажаться! Французы, по-вашему, что, рохли? С ними вам, выходит, и вовсе не сладить! Старшину вы упустили, а вдвоём мы ушли от вас чуть ли не прогулочным шагом! Бесполезная шваль! Тьфу! Брайтвел!
— Сэр? — старшина сидел прямо, как аршин проглотил, на самом краешке кресла, обтянутого тканью из конского волоса.
— Помнится, ты позаимствовал у полкового сержанта Харпера нательный крест? Изволь вернуть.
Брайтвел побагровел.
— Живей, старшина.
— Не… не могу, сэр.
— Почему же?
— У меня его нет, сэр.
— Тогда возмести ему стоимость.
Шарп нашёл взглядом Линча. Тот забился в дальний угол.
— Линч!
Сержант поднялся.
— Ты охотно убиваешь людей, не так ли, сержант?
Линч побледнел:
— Мне приказал подполковник, сэр.
— Приказ приказу рознь, сержант. Я предоставлю тебе возможность усвоить, чем пахнут приказы, подобные тому, что ты получил от подполковника. До выступления выдраишь отхожие места.
— Сэр? — ужаснулся Линч.
— Шагом марш!
— Но… но, сэр!
Линч медлил, умоляюще глядя на Шарпа.
— Как видишь, Линч, есть приказы, над которыми задумываешься: выполнять или нет. Сядь, ублюдок. Твоё наказание за убийство отложим. Пока что.
Майор вернулся на прежнее место. Шаги гулко отдавались на голых досках пола. Один из сержантов пальцем беспокойно крутил на столе костяшку домино и нечаянно уронил её. Резкий звук заставил остальных дёрнуться.
— С нынешнего вечера я принял командование над батальоном. Среди офицеров старший — капитан д’Алембор. Среди сержантского состава — полковой старшина Харпер. Батальон, как вы заметили, мы нашли не совсем обычным способом. По поводу этого могу вас успокоить: что бы ни случилось тогда со мной или старшиной Харпером, предано забвению. Ни преследований, ни наказаний, ничего.
Пожалуй, его неожиданное великодушие напугало их сильнее любых угроз.
— Однако мне известно, какие грязные делишки вы тут проворачивали. Армии известно. Вне сомнения, каждый из вас заслуживает каторги.
Никто не возразил, и Шарп отметил, что попал в точку.
— Вам повезло: армия, в несказанной мудрости своей, не жаждет мести. Армия снисходительна к ублюдкам, если ублюдки делают то, что сказано, и делают хорошо!
Никто не шевелился. Пылинки клубились в воздухе, подсвечиваемые последними лучиками солнца.
— Торговля рекрутами — конец! Завтра идём в Челмсфорд. Оттуда — в Испанию. Я не разжалую вас, ничтожества (хотя стоило бы), и не дай вам Бог обмануть моё доверие! Вы подотчётны старшине Харперу. Кому не нравится, может решить это со старшиной лично. Из собственного опыта знаю, он не будет против.
Харпер стоял так же навытяжку, но углы губ поползли кверху. Никто не улыбнулся в ответ.
— Надеюсь, вы ещё не забыли, как подобает вести себя сержантам, потому что отныне именно так вы будете себя вести. Никаких взысканий нижним чинам без разрешения командира вашей роты, или дежурного офицера, или моего. Взыскание регистрируется в батальонном журнале. Попытаетесь действовать в обход, я обеспечу вам взыскание сам, один на один, без всякой регистрации. И, напоследок, две вещи. Первое. Если завтра на марше кто-то из ваших рот дезертирует, ответите вы. Второе.
Гримаса гадливости исказила лицо Шарпа. Он бросил с презрением:
— Тот, кто трусит ехать в Испанию и предпочитает служить в заново сформированном втором батальоне, пусть сообщит об этом полковому старшине. Встать!
Они поднялись.
— Доброго вечера.
Проходя мимо Харпера, тихо спросил:
— От Чарли ничего?
— Ничего, сэр.
— Появится — сразу ко мне. Не мешкая!
— Конечно, сэр.
Офицерам Шарп повторил то же самое, разве что предложил желающим немедленную отставку:
— Только, чтоб к утру духу вашего здесь не было! Ну?
Офицеры понуро молчали: два капитана, Смит и Финч, и шесть лейтенантов. Все выглядели старовато для своих званий, и Шарп предположил, что Гирдвуд их подбирал сам. Каждый из офицеров Фаулниса был разобижен на армию, обходившую их повышениями в пользу тех, что младше, тех, что ловчей, и позволившую даже рядовому дослужиться до майора. Гирдвуд знал, что делал: их недовольство армейским руководством и малая толика прибылей, получаемых от Фаулниса, обеспечивали подполковнику преданность перестарков.
