Спартанец - Валерио Массимо Манфреди
Старик замолчал и прищурился, словно подыскивая в своем старом сердце новые слова. Он положил руку на плечо мальчика и медленно продолжил речь:
– Талос, ответь честно… Ты опять ослушался моего строгого запрета и спускался в долину к воинам? – (Мальчик опустил глаза.) – Ясно, – сказал старик. – Я так и думал. Кажется, я знаю, почему ты это делаешь.
– Если знаешь, – обиженно перебил его мальчик, – расскажи, потому что сам я не понимаю.
– Тебя завораживает их сила, их мощь… Может быть, в тебе бьется сердце не простого пастуха…
– Ты смеешься надо мной, Критолаос? Кем мы можем быть, если не рабами и пастухами чужих стад?
– Это неправда! – воскликнул старик, и в его глазах блеснул яростный огонь. Жилистая рука, как лапа старого льва, обхватила запястье мальчика. Талос был поражен и смущен. Критолаос медленно отвел руку и кротко опустил глаза, как это делают люди, которых силой научили повиноваться. – Это неправда, – продолжил старик более ровным тоном. – Наш народ знал, что такое свобода; было время, когда мы царствовали в горах и долинах вплоть до западного моря, и на равнинах до мыса Тенарон. Мы разводили огненных коней. Нестор и Антилох, цари Пилоса и Ифомы, сражались бок о бок с Агамемноном под стенами Трои. Когда дорийцы вторглись в эти земли, наш народ бился с отчаянной храбростью. Но в итоге мы покорились… В наших жилах течет кровь воинов: царя Аристомена и царя Аристодема…
– Они мертвы! – воскликнул мальчик. – Мертвы! Как и все воины, о которых ты рассказывал. А мы останемся рабами навеки, понимаешь? Рабами! – (Критолаос устремил на него изумленный и страдальческий взгляд.) – Рабами… – повторил Талос, смущенно понизив голос, – рабами…
Старик промолчал. Мальчик взял его руку и спросил:
– Сколько лет прошло с тех событий, о которых ты говоришь? Слава твоих царей забыта… Я знаю, о чем ты думаешь, знаю, что мои слова удивляют тебя, потому что я всегда слушал твои истории с восхищением… Это прекрасные истории. Но я не ребенок, и твои мечты ранят сердце…
Между ними повисло долгое молчание. Тишину нарушало лишь блеяние стада, доносившееся из загона. Смеркалось. Старик встал и прислушался.
– Что случилось? – спросил Талос.
– Слышишь? Это волки. Они громко выли и в ту ночь… когда ты появился на свет. Но время спаривания не наступило.
– Скоро стемнеет, – сказал Талос. – Пойдем домой.
– Нет, иногда боги посылают людям знаки. Пора рассказать тебе правду, Талос. Сходи в дом, возьми плащ и факел и следуй за мной.
Критолаос направился в сторону леса, темневшего за краем поляны. Старик пошел по извилистой тропинке, петлявшей среди деревьев, и мальчик последовал за ним. Около часа они шли молча, пока не добрались до подножия скалы, густо поросшей мхом. Там лежала груда валунов, которые, наверное, когда-то давным-давно скатились с вершины горы.
– Отодвинь камни, – приказал Критолаос. – Мне с ними не справиться.
Талосу не терпелось увидеть, что за тайну собрался раскрыть старик, и он тут же взялся за нелегкую работу. Камни поросли зеленым мхом с водорослями и все время выскальзывали из рук, но мальчик не сдавался. Через некоторое время факел старика осветил вход в пещеру. Когда наконец Талос отодвинул все камни, он увидел небольшой туннель, ведущий куда-то вниз, под землю; на дне виднелись едва намеченные ступени, покрытые сероватой плесенью.
– Пойдем, – сказал Критолаос и наклонился к отверстию в скале. – Помоги, я боюсь повредить ноги в этом извилистом туннеле.
Талос первым спустился вниз и подал руку Критолаосу. Тот, опершись на мальчика, последовал за ним, стараясь не поскользнуться на грубых ступенях, высеченных в скале. Преодолев их, они добрались до небольшой пещеры. Свод ее был чуть выше человеческого роста, и с него отовсюду капала вода. Сперва пещера показалась Талосу совершенно пустой, но, когда Критолаос осветил один из дальних углов, мальчик увидел, что там стоит огромный деревянный сундук, украшенный бронзовыми пластинами и инкрустацией. Крышка была залита смолой. Старик открыл задвижку и кончиком ножа аккуратно соскоблил смолу.
– Открывай, – приказал он Талосу, застывшему в изумлении.
– Что в сундуке? – спросил мальчик. – Может быть, сокровища, которые ты прятал все эти годы?
– Нет, Талос, в нем нет драгоценностей. Там нечто гораздо более ценное, чем золото и серебро: открой сундук, и сам узнаешь.
Мальчик протянул руку:
– Дай нож.
Старик передал нож, и Талос принялся распечатывать крышку. Она поддавалась с большим трудом, будто ее приварили к сундуку. Когда нож наконец свободно прошел вдоль всего периметра крышки, Талос встал и посмотрел на деда. Старик ответил одобрительным кивком. С неимоверным усилием Талос поднял крышку, прислонив ее к стене пещеры, взял из рук Критолаоса факел и осветил содержимое сундука.
Увидев, что лежит внутри, мальчик потерял дар речи. В сундуке хранился великолепный бронзовый шлем, увенчанный волчьими клыками, тяжелые бронзовые доспехи, украшенные оловом и серебром, меч в ножнах с янтарным эфесом, чеканные наголенники и набедренники и, наконец, большой щит, украшенный изображением волчьей головы. Все было в прекрасной сохранности.
– Невероятно, – промолвил Талос и повернулся к старику. – Как так получилось… Сундук запечатан с незапамятных времен, но доспехи прекрасны, словно новые.
– Присмотрись… Потрогай их, – ответил старик.
Мальчик протянул руку, чтобы дотронуться до восхитительных доспехов.
– Жир, – пробормотал он, – они покрыты жиром… Не ты ли это сделал, дедушка?
– Я. До меня это делали другие люди… Мешок тоже пропитали жиром, прежде чем завязать в последний раз… Открой его, – сказал Критолаос и указал на темный сверток. Ослепленный красотой доспехов, Талос и не заметил мешка. Мальчик лихорадочно потянулся к жесткому, сморщенному мешку, открыл его и извлек огромный лук, полностью покрытый толстым слоем бараньего жира.
– Хорошо, – сказал Критолаос и стал медленно соскабливать жир с лука, используя тыльную сторону ножа. – Хорошо… Он в отличном состоянии. Из него можно стрелять, если им будет управлять умелая рука… – Узкие глаза старика заблестели. – Умелая рука, – повторил он и повернулся к мальчику с внезапной решимостью во взгляде. – Твоя рука, Талос! – Исхудалая, костлявая рука старика, испещренная синими жилами, подала мальчику огромный лук. Талос нерешительно посмотрел на него. – Возьми, мальчик, он твой.
Талос вздрогнул и взял удивительное оружие. Лук был сделан из гладко отшлифованного, отполированного рога. Рукоять была покрыта тончайшим слоем серебра и увенчана волчьей головой. Глубокая выемка с правой стороны свидетельствовала об огромном количестве стрел, которые когда-то были выпущены из лука с невероятной силой. Талоса охватило неимоверное волнение, и в голове завертелись тысячи мыслей. Казалось, что от старинного и грозного оружия исходили таинственные флюиды, которые проникали в душу мальчика
