Как натаскать вашу собаку по античности и разложить по полочкам основы греко-римской культуры - Филип Уомэк
– Прости, Уна. Это была история по мотивам греческого мифа о герое Беллерофонте и крылатом коне Пегасе.
Даже в столь юном возрасте я почувствовал, что эта история по сравнению с остальными более глубокая и сильнее отзывается в душе. Она была о чем-то очень важном и непосредственно связана с нашим миром.
Книжка эта до сих пор у меня есть, теперь уже изрядно потрепанная. Иллюстрации выглядят нелепо и комично. У всех на головах лавровые венки, все одеты в тоги – разумеется, древние греки так не одевались. Сама история очень ужата, адаптирована для детских глаз и ушей. По версии ее издателя, некий царь ненавидит Беллерофонта (причины этой ненависти не называются) и отправляет его убить чудовище, называемое химерой. Герою помогает богиня Афина (она там похожа на кинозвезду), которая дает ему волшебную уздечку и велит укротить Пегаса.
Пегас поразил мое воображение: у него такие широкие, пушистые крылья, совершенно несуразные, но при этом почему-то ему отлично подходят. Это очень мощный символ, а я тогда еще не знал, что он рожден из тела горгоны после того, как ей отрубили голову.
– Правда?
– Да! Поэтому Персея, обезглавившего горгону, иногда изображают верхом на коне. Путают этих двух героев. А еще, знаешь, у Пегаса был брат, его звали Хрисаор. Он родился из тела Медузы одновременно с Пегасом. Правда, он не конь, а просто человек. Но он стал отцом трехголового гиганта, так что, получается, не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
Память о Пегасе жива: его бронзовое изображение с устремленными в небо передними копытами можно увидеть на воротах лондонского Иннер-Темпла. Такое сочетание – красота коня и изящество крыльев – не знает себе равных в греческой мифологии.
Настораживало в этой истории – и потому вызывало интерес, – что Беллерофонт, когда убил химеру, стал зазнаваться. Можно представить, как он, вернувшись домой с химерой, привязанной к спине крылатого коня, глушил эль, объедался зажаренными быками, хвастался и рассказывал всем и каждому, какой он весь из себя знаменитый герой, при этом рыгая и пованивая потом. Его когда-то упругие мышцы стали превращаться в рыхлый жир…
– Примерно как твои, – фыркнула Уна.
– Сейчас речь не об этом. Какое-то время он подпирал барную стойку в местном трактире и в конце концов всем надоел. У его друзей стало появляться все больше других дел. А он уже за третьим кубком вина, запинаясь, вещал: «Я вам уже говорил, что у химеры три головы?» Наверное, он сделал из нее коврик, или как минимум прибил ее головы у себя дома над обеденным столом.
«Прости, мне надо пойти облегчиться…»
Думается, кто-то из оставшихся слушателей сказал ему: «Да ну, пес с тобой, раз ты такой крутой, может, Зевсу еще все это расскажешь?»
Это наверняка ущемило его гордость. Этим слабакам не понять, что пережил он, Беллерофонт. Он чудовище убил! Максимум, что сделал в жизни любой из них, – это вернул в стадо заблудшую козу. Может, он, Беллерофонт, божественного происхождения. Давно пора отправиться на небеса и заявить о своих правах в силу рождения…
Так он и сделал. Опустошил свою кружку пива, разбрызгав пену по столу, вытер рот тыльной стороной кисти, оседлал Пегаса и взмыл в небо, к горе Олимп, обиталищу богов.
Но Зевс увидел его издалека. От Зевса ничего не скроешь. Он слыхал про этого Беллерофонта и следил за ним вполглаза. И это уже был перебор: простой смертный пытается одолеть небесные выси?
Он послал пчелу, чтобы та ужалила его коня. Взбешенный Пегас скинул Беллерофонта со спины, герой-хвастун рухнул и разбился насмерть. На этом о Беллерофонте все. Зевс тем временем подумал, что Пегас ему вполне нравится на вид, и оставил коня для своей колесницы.
История смерти Беллерофонта стала первым намеком на то, что в древнем мире все не так просто. Эта история не просто о том, как герой убил чудовище, женился на деве и стал царем. Я мог восхищаться отвагой Беллерофонта, но в то же время все осложнялось его глупостью. Тогда я этого не знал, но познакомился с одним из важнейших понятий классического мира – хюбрис. Этот термин широко известен как означающий надменное поведение, после которого провал. Античное понимание хюбрис было сложнее: действие, совершенное с целью опозорить кого-то. Полет Беллерофонта на Олимп опозорил бы богов, поэтому героя нужно было убрать.
У этой истории еще много граней. Наиболее глубоко эту идею интерпретировал философ Платон. В его представлении возничий, символизирующий душу, поднимается к небу, управляя двумя конями. Один конь дикий, он пытается сбросить возничего обратно на землю, а другой, добронравный, поднимает человека в небеса.
Управление конями становится распространенной метафорой для управления самим собой: мы также видим это в трагедии Еврипида, где Ипполит не может справиться с колесницей и погибает. Это борьба человека, освещенная мифом и превращенная в философию. Любой может понять значимость этого образа.
С Беллерофонтом мы еще встретимся, когда будем говорить о Гомере, а также о трагедии. Но давай ненадолго вернемся к Ириде и посланникам. История о Беллерофонте, даже в сокращенном и урезанном виде, все равно оказалась в какой-то мере актуальной.
Мифы связаны с переходом, они отражают моменты, когда изменяется природа мира, и при этом они несут универсальные истины о человеке и его опыте. Читая античные тексты, стараясь проникнуться прошлым и тем, как оно связано с сегодняшним днем, мы пускаемся на поиски сути реальности, идем к пониманию того, кто мы, почему мы таковы, что нас создало.
Я умолк. Мы стали взбираться на холм. Уна, вопреки обыкновению, не умчалась в неведомую даль, а трусила рядом со мной, подергивая носом.
– Все это, конечно, замечательно. А собаки там еще будут? – спросила она.
– Собаки? О да. И много.
– Ну, тогда рассказывай еще.
– Как, например, тебе история про Прокриду и ее волшебного пса?
– Кажется, это отличное начало.
Глава 2
Cave canem
Собаки у древних: жизнь и литература
Еще до того как нас застал дождь, мы с Уной вальяжно брели в сторону Хита. Душа пела, все было расчудесно… Мы проходили мимо домов, и у многих на воротах было написано «Cave canem»[11]. Эта надпись обычно сопровождалась изображением оскалившейся зверюги – с таким видом, как будто, если вы окажетесь в пределах досягаемости, она покажет вам, на что способны ее челюсти. Правда, если пройти в ворота, там можно обнаружить трусливое создание вроде кокер-пуделя, совершенно не собирающееся вас кусать.
– У меня несколько лучших друзей – кокер-пудели.
– Охотно верю. Фраза «Cave canem» приятна своей краткостью,
