10. Побег стрелка Шарпа. 11. Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл
– Есть проблемы, сэр? – с невинным видом спросил Харпер.
Феррейра забеспокоился. Двое или трое из стоявших рядом с ним штатских при появлении ирландца вытащили пистолеты. Защелкали курки. Запахло бедой. Дело могло обернуться кровопролитием, и майор приказал своим людям убрать оружие. Его никто не послушал, однако, когда те же слова повторил татуированный громила, португальцы мгновенно спрятали пистолеты. Отчаянные мерзавцы, напоминавшие Шарпу головорезов, правивших на улицах Восточного Лондона, где прошло его детство, они откровенно боялись своего предводителя. Судя по сломанному носу и шрамам на щеках и лбу, он был уличным бойцом, но при этом человеком небедным, на что указывали дорогая холщовая рубашка, штаны из тонкого сукна и сапоги с золотыми кисточками, сшитые из мягкой кожи. Лет сорока, в расцвете сил, он держался с уверенностью человека, сознающего свое превосходство. Смерив сержанта оценивающим взглядом как потенциального противника, португалец неожиданно улыбнулся, поднял с земли куртку и, отряхнув от пыли, надел.
– То, что в церкви, – произнес он, делая шаг к Шарпу, – моя собственность.
У него был сильный акцент и грубый, словно говорить мешали камни во рту, голос.
– Ты кто? – спросил Шарп.
– Позвольте… – начал Феррейра, но верзила не дал ему закончить:
– Мое имя – Феррагус.
– Сеньор Феррагус. Капитан Шарп. – Майор посмотрел на соотечественника и пожал плечами, как бы показывая, что события вышли из-под его контроля.
Великан сделал еще шаг к Шарпу:
– Ваши дела здесь закончились, капитан. Башни нет, так что можете идти.
Шарп ступил в сторону и, не оглядываясь, направился к церкви. За спиной у него щелкнуло – Харпер взвел курок.
– Поосторожнее, – произнес ирландец, – штука эта ненадежная, бывает – сама стреляет. А если выстрелит, рубашку вам, сэр, сильно попортит.
Похоже, громила двинулся за Шарпом, но сержант охладил его пыл.
Дверь не была заперта. Шарп распахнул ее и остановился на пороге, чтобы глаза привыкли к полумраку после яркого света дня, но потом огляделся, понял, в чем дело, и выругался.
Он ожидал увидеть то, что видел в десятках других церквушек, – голое помещение, но здесь картина была другая. Все пространство занимали сваленные наспех мешки, и только к алтарю вел узкий проход. Выцветший образ Девы Марии украшали листочки с обращениями к небесным силам, оставленные отчаявшимися крестьянами, приходившими сюда в надежде на чудо. Теперь Богоматерь печально взирала на мешки. Шарп вытащил саблю и проткнул первый мешок. Из дырки потекла мука. Такая же белая струйка побежала из второго. Феррагус, видя, что происходит, по-видимому, обратился с претензиями к майору, который неохотно вошел в церковь.
– Мука находится здесь с ведома моего правительства, – сказал майор Феррейра.
– Можете это доказать? – спросил Шарп. – Бумага есть?
– Вас это не касается. Уходите.
– У меня есть приказ, – возразил Шарп. – Каждый обязан выполнять свой приказ. И приказ этот таков: не оставлять французам продовольствия. Никакого.
Он проткнул еще один мешок и повернулся, когда свет заслонила фигура вошедшего в церковь Феррагуса. Великан двинулся по проходу, и Феррейра, чтобы дать ему пройти, прижался к мешкам. Шарп громко кашлянул и шаркнул ногой.
Феррагус протянул руку. На раскрытой ладони лежали монеты. Золотые монеты. Наверное, с дюжину. Они были больше и толще английских гиней и составляли примерно три годовых оклада Шарпа.
– Можем поговорить, – сказал португалец. – Вдвоем. Ты и я.
– Сержант Харпер! – крикнул Шарп. – Что там лягушатники поделывают?
– Остановились, сэр. Ближе не подходят, но и не уходят.
Шарп посмотрел на Феррагуса:
– Вас не удивляет, что здесь появились французы? Может, вы их ждали?
– Я прошу вас уйти. – Феррагус надвинулся на Шарпа. – Вежливо прошу, капитан.
– А если не уйду? Если останусь и выполню приказ? Уничтожу муку? Что тогда, а, сеньор?
Вероятно, верзила не привык, чтобы ему возражали, потому что остаться спокойным ему удалось лишь крайним напряжением воли: лицо напряглось, по телу прошла судорога.
– Если ты не уйдешь, капитан, – проговорил он глухо, – я найду тебя в твоей армии и сделаю так, что ты пожалеешь о сегодняшнем дне.
– Вы мне угрожаете? – изумился Шарп.
Майор Феррейра, стоявший за спиной Феррагуса, попытался вмешаться, но на него уже никто не обращал внимания.
– Возьми деньги, – проговорил Феррагус.
Кашляя и шаркая ногой, Шарп замаскировал щелчок курка. Винтовка висела у него на правом плече, и дуло почти касалось уха. Опуская руку к курку, он взглянул на монеты, и Феррагус, должно быть решив, что убедил британца, поднес золото поближе. В этот самый момент Шарп посмотрел ему в глаза и спустил курок.
Пуля ударила в крышу, а небольшое помещение наполнилось дымом и эхом выстрела. Шарпа оглушило, а Феррагус на полсекунды отвлекся, и в эти полсекунды Шарп врезал ему коленом в пах, ткнул растопыренными пальцами в глаза и нанес короткий удар правой в кадык. В честной схватке у него не было бы ни малейшего шанса, но Шарп, как и Феррагус, считал честные схватки уделом дураков. Он понимал, что должен свалить противника быстро и вывести его из строя наверняка, чтобы тот пришел в себя не раньше чем через час. И у него все получилось. Верзила согнулся от боли, хватая ртом воздух, и Шарп, оттащив его к алтарю, вернулся к застывшему в ужасе Феррейре.
– Хотите что-то сказать, майор? – спросил он и, когда португалец лишь покачал молча головой, вышел из церкви на солнечный свет. – Лейтенант Слингсби! Что там делают чертовы драгуны?
– Держатся на расстоянии, Шарп, – отозвался лейтенант. – А что там был за выстрел?
– Показал нашему португальскому другу, как работает винтовка. На каком расстоянии они держатся?
– Не меньше
