Миссионер поневоле - Андрей Алексеевич Ворфоломеев
В остальном, Николай держался на сцене достаточно уверенно. Речь его текла легко и непринужденно. У всех собравшихся, постепенно, сложилось впечатление, что докладчик полностью владеет представленным материалом. Впрочем, иногда, Николая все же явно заносило!
– Относительно современного состояния, можно с уверенностью сказать, что в разговорной речи папуасов Берега Маклая, до сих пор, сохранились некоторые русские слова, несомненно, привнесенные нашим прославленным соотечественником. Это: «тапорр» (топор), «абрус» (арбуз), «бик» (бык), «гугруз» (кукуруза). Вместе с тем, последующими исследователями, наряду с ними, отмечены и другие слова, местным населением считающимися русскими, но, на самом деле, никакого отношения к русскому языку не имеющие. Можете судить сами. По-моему, ни в одном отечественном словаре не приводятся такие названия, как «уалю» (тыква), «дигли» (огурцы), «мокар» (фасоль). С другой стороны, немалую путаницу способны внести и слова, фонетически звучащие очень похоже, но, в действительности, имеющие абсолютно разное значение и происхождение. Я и сам, грешным делом, думал, будто протекающая в окрестностях Маданга река Гогол, была названа так именно Миклухо-Маклаем, в честь другого нашего прославленного земляка – писателя Николая Васильевича Гоголя. Оказалось – нет! Совершенно аборигенное название.
Современными учеными также ставится под сомнение и бытовавший, в прежние годы, перевод папуасского прозвища Миклухо-Маклая «каарам тамо», как «человек с Луны». Судя по всему, здесь вкралась небольшая ошибка, для первооткрывателя, впрочем, вполне простительная. Ведь до него, с языком Бонгу никто доселе не сталкивался! Скорее всего, этноним «каарам тамо» означает просто человека с бледным (лунным) цветом кожи. В этом свете любопытно будет привести одно предание, совсем недавно возникшее среди папуасов долины Вантоат. Разразившаяся на Тихом океане война, оказалась для них совершенно непонятной и потребовала внесения определенных изменений в систему традиционных мифологических верований. По представлениям вантонов, и австралийцы, и японцы являлись могущественными духами предков, наконец, вернувшимися на свою прародину. Только, первые произошли из побегов белого бамбука, а вторые – из побегов бамбука желтого. Как справедливо заметил профессор Сэм Кайма, жаль, что в боевых действиях в этом районе не участвовали американские войска, иначе как бы, тогда, папуасы объяснили наличие в их рядах темнокожих солдат? Ведь черного бамбука в природе не бывает!
Ещё одним странным верованием, порожденным минувшей войной, стали так называемые карго-культы или «религия самолетопоклонников». Обычно, они рассматриваются, как достаточно забавные явления, однако, на Новой Гвинее, в условиях японской оккупации, некоторые из них приобретали поистине трагический оттенок. Позволю себе процитировать отрывок из секретного голландского доклада:
«На остальной территории Новой Гвинеи существовало множество других разновидностей карго-культа. Так, на расположенном у северного побережья, острове Биак, ещё до войны, зародилось движение «корери» («koreri»). Во многом, оно базировалось на прежних верованиях папуасов, поклонявшихся мифическому герою Манармакери и планете Венере, понимаемой ими как «Утренняя звезда» (Morgenster). Поясню свою мысль. Манармакери, по верованиям аборигенов, являлся великим предком, открывшим тайну «корери» (в дословном переводе – сбрасывание старой кожи). Постигший её человек перестанет болеть, вновь сделается молодым и будет жить вечно. Самого Манармакери в тайну «корери» посвятила «Утренняя звезда», которая однажды ночью спустилась на остров Меок Вунди, чтобы отведать пальмового вина. Она же посоветовала ему развести большой костёр из ветвей железного дерева и сжечь себя заживо. После чего, Манармакери, разумеется, воскрес, молодым и здоровым. А потом уплыл за море, но обещал вернуться и, наконец, открыть папуасам долгожданную тайну райской жизни.
В принципе, достаточно ходовой сюжет, среди аборигенов Меланезии, Полинезии и Микронезии. За прошедшие века, им пользовались все, кому не лень. Начиная с Джеймса Кука и кончая Туром Хейердалом. Естественно, не забывало Манармакери и многочисленное население Новой Гвинеи. Этим и решила воспользоваться одна женщина, по имени Ангганита Менуфанду с острова Супиори. Примерно в 1940 году она серьёзно заболела и была отправлена умирать на соседний островок. Однако сумела выздороветь и вернуться обратно. Это событие было воспринято суеверными туземцами, как самое натуральное чудо. Не сплоховала и Ангганита, которая стала приписывать своё исцеление вмешательству великого Манармакери. Он также сообщил ей о скором наступлении эры изобилия. Эти утверждения серьёзно укрепили авторитет пророчицы среди односельчан. Её почтительно начали именовать «Женщиной мира» и «Королевой Новой Гвинеи», а само стихийно возникшее движение получило название «корери». Их верования практически ничем не отличались от убеждений сторонников остальных карго-культов. Но были и свои, сугубо местные, особенности. Так, Ангганита учила, будто белые намеренно вырвали ту страницу из Библии, в которой говорилось, что Иисус Христос, на самом деле, и есть Манармакери. Соответственно, приверженцы «корери» отказывались работать, беспрерывно праздновали и ждали его возвращения.
Обеспокоенные нидерландские колониальные власти дважды арестовывали Ангганиту и её ближайшего подручного Стефануса Симопьярефа, однако серьёзно помешать движению не смогли. Всё кардинальным образом изменилось после японского вторжения на северное побережье Новой Гвинеи. В отличие от голландцев, самураи особенно не церемонились. Почувствовав угрозу своей власти, в лице нового культа, они схватили и обезглавили Ангганиту и Стефануса. В ответ, последователи «корери» Бормори и братья Ронсумбре собрали плохо вооружённую импровизированную «армию» (AB-legertje), с которой и повёли борьбу против захватчиков. Их знаменем стал слегка видоизменённый голландский триколор, где на белой полосе, вдобавок, рисовался ещё и синий крест (как противопоставление японскому красному солнцу), а на синей – белая пятиконечная звезда (символ упомянутой выше планеты Венеры). Да и сам флаг, иногда, так и назывался – Morgenster. Естественно, долго противостоять прекрасно обученной японской армии практически безоружные аборигены не смогли. Потери их были ужасны. Немногим довелось дожить до освобождения Биака союзниками. На такой, поистине героической ноте и закончилось история движения «корери», начавшаяся как откровенный фарс и, затем, переросшая в подлинную трагедию».
– А что вы можете рассказать о самой войне на Новой Гвинее? – неожиданно, раздался вопрос из зала. – Как оцениваете боевые действия, проводившиеся там нашими недавними союзниками?
– Как вам сказать, – пожал плечами Николай. – С одной стороны – тяжелейшие природные условия. Сложный горный рельеф, труднопроходимые джунгли, сплошные мангровые болота. Ну и, плюс ко всему – лихорадка, малярия, дизентерия и целый сопутствующий букет специфических тропических заболеваний. С другой – масштабы, с советско-германским фронтом, конечно, несоизмеримы. Начать следует с того, что у союзников нет, подобного бытующему у нас, разделению военных действий на «бой», «битву» и «сражение». В английском языке все обозначается одним словом «battle». (У голландцев,
