Кэрри Гринберг - Длинная серебряная ложка. Приключения британцев в Трансильвании
– Полно вам мелочиться, – огрызнулась Эржбета. – А в начале XVIII столетия Европу охватила так называемая «эпидемия вампиризма». В учебниках пишут про массовую истерию, но мыто знаем, что на самом деле новообращенные устроили резню. Мастера старались объяснить происходящее эпидемиями чумы или сибирской язвы, но ситуация вышла из-под контроля. Существование немертвых официально признала церковь. Ученые строчили про нас трактаты. Комиссии шастали по кладбищам и вскрывали могилы, разумеется, при свете дня. Сколько замечательных вампиров погибло! Просто цвет общества! В конце концов, «вампирскую эпидемию» удалось остановить. Нам пришлось употребить все влияние, чтобы убедить правителей принять законы, запрещающие вскрытие могил. На это ушло много денег и нервов, но безумие прекратилось. Мастера же строго-настрого запретили подчиненным устраивать такие вакханалии. Теперь вы понимаете, Виктор, почему я возмущена вашим поведением?
Француз посмотрел на нее снисходительно, даже сочувственно.
– Нет, не понимаю… графиня Батори.
Лицо вампирши окаменело. Выдержав паузу, она произнесла медленно, словно статуя пытающаяся говорить.
– Уже много лет никто не называет меня этим именем. Я отреклась от титула.
– Это само собой, после ваших-то похождений. Или про них вы тоже забыли? Жаль если так, славные были денечки. Ничего, давайте вспоминать вместе. Сколько крестьянских девок вы замучили в своем замке Чахтице? Что-то около шестисот, плюс-минус пятьдесят? Отличный послужной список. Смею также напомнить, что вы не только пили кровь, но еще и купались в ней. Ах, как нерационально! Слухи о ваших зверствах расползлись по всей округе, а тут еще смертные родственники озаботились тем, что вы разбазариваете имущество. Увлечения у вас были недешевые. «Железная дева» – это ведь не трюмо, ее у мебельщика не купишь.
Одно, другое, третье – и вами заинтересовались власти. Более того, вас, вампиршу, взяли под арест! Как вы это допустили?
– Солдаты нагрянули внезапно. Их было больше. Они знали, что я вампир и приняли меры, – ее голос дрогнул. – Я… я растерялась. Я не думала, что они вообще ко мне сунутся.
– Далее последовало судебное разбирательство, – удовлетворенно продолжил Виктор. – Вас замуровали в комнате, оставив лишь щель, чтобы подавать пищу. Как будто вам нужна такая пища! В заточении вы просидели три года, без капли крови, пока не додумались притвориться мертвой. Молодой стражник, который так и не понял, кого охраняет, пошел полюбоваться на ваше бездыханное тело и… Чтобы замять дело, пустили слух о вашей кончине, но все мы знаем, что произошло на самом деле. Так вам ли читать лекции о массовых нападениях на смертных? Вы разошлись не на шутку, графиня, а вот с последствиями не справились.
– Согласна, мне следовало умерить аппетиты. Вы хотите, чтобы я признала свою ошибку? Я ее признаю. В чем еще мне каяться?
– О нет! Ваша ошибка не в том, что вы истребили шестьсот девиц. Вы вампир, следовательно, имели на это право. Но как вы смели оказаться такой слабой? А все потому, что вы забыли, что значит быть настоящим вампиром.
– Архангел вас побери, что вы имеете в виду?!
Теперь Виктор уже не притворялся скучающим щеголем. Глаза его разгорались все ярче, и коллегам даже показалось, будто он стал выше ростом.
– Это относится ко всем! Давным-давно, в самом начале времен, вампиры были могущественны, – отчеканил он. – Тогда не было никаких ограничений, кроме «Правила Трех Эс» – света, святынь и серебра. Мы врывались в дома без приглашения. Мы плевать хотели на текущую воду – проклятье, да некоторые идиоты душ боятся принимать, потому что это якобы текущая вода! Нас нельзя было отпугнуть тем, что растет в любой теплице. Все эти поверья придуманы, чтобы дать людям фору. Мы не обязаны их придерживаться. Не нужно более прятаться и скрывать свое существование. Пусть смертные узнают, что мы существуем. Пора указать людям их место в пищевой цепочке.
Молчание в зале набрякло как туча, готовясь с минуты на минуту уступить место грозе. Но вместо грома раздалось тихое стариковское хихиканье. Смеялась Сугробина, прикрывая рот морщинистой рукой.
– Иии, да он весь мир хочет захватить!
– Можно и так сказать, – не смутившись, ответил Виктор.
– Молоденек ты, батюшка, оттого и горяч, – отсмеявшись, сказала старуха. – Поживешь с наш век, остепенишься, да и позабудешь свои прожекты. Весь смысл нашей жизни в том, чтоб жить, а другого и нету. Думаешь, мы в свое время не хотели мир к рукам прибрать? Еще как хотели! Мол, так все устроим, чтоб ни войн не было, ни глада, а людишки плодились и размножались, как им на роду написано. А уж мы-то будем всем управлять и сливки с молока снимать. Но вот что я тебе скажу – пустое все это, эфемерность одна. У нас так много времени, что ничего не успеваешь. И ничем-то мы людям не поможем, да и навредить толком не сумеем. Они сами решают, любить им друг дружку али убивать. А коли за последнее возьмутся, то так рьяно, что нам и не угнаться. Мы как тати, тащим, что плохо лежит, а мировое владычество не про нашего брата.
– Почему вы думаете, будто я хочу управлять миром?
– Что ж тогда?
– Хочу, чтобы люди наконец получили то, что заслужили.
– Эк же ты их ненавидишь.
– А за что их любить? Нет ни одного гадкого поступка, на который они не способны. Люди никогда не играют по правилам, так зачем с ними церемониться? Чем больше их погибнет, тем лучше. А оставшиеся научатся уважать нас. Потому что мы высшая форма жизни.
– Страсти какие говоришь, батюшка, – Сугробина затрясла головой. – Нешто твои отец с матерью людьми не были?
– Я их почти не видел. Меня вырастила кормилица. Она заботилась обо мне, потому что ей за это платили. Не платили бы, так в колыбели бы меня удавила – частенько слышишь о таких случаях. Но ваши рассуждения удивляют меня, мадам! – возмутился Виктор. – Неужели вы, вампир в ранге Мастера, отказались от человеческой крови во имя сентиментальных воспоминаний?
– Да какой там! Пила и пью, врать не стану. Только мне кажется, будто я сама себя кажный раз убиваю. Так тошнехонько становится, что и бросила бы все, одной животной кровью питалась, да не могу жить без такой услады. А все ж неправ ты, батюшка. Уж и не знаю, как тебя переспорить, а нутром чую, что неправ.
– Так и прекратим эти бессмысленные дебаты.
– Только после того, как я узнаю, что вы намерены делать дальше! – встряла Эржбета, которая успела оборвать весь жемчуг со своего платья.
– Не горячитесь так, это вам совсем не к лицу. Если много нервничать, цвет кожи испортится. Ничего такого ужасного я не сделаю. Просто хочу вспомнить, как это – быть сказочным злодеем. У меня намечается небольшой эксперимент.
