Луи Буссенар - Капитан Сорвиголова
Англичан было почти в десять раз больше. Пытаться прорвать окружение – равносильно самоубийству: несмотря на отчаянную храбрость Молокососов, их перестреляли бы, как куропаток. Мало толку и от стрельбы на таком расстоянии по непрерывно перемещающимся уланам, к тому же и запас патронов на исходе. А бушевавший на ферме пожар лишил Молокососов возможности укрыться за ее стенами.
Между тем уланы все теснее смыкали кольцо вокруг воронок, где неподвижно лежали Молокососы. Гибель казалась неминуемой. Еще несколько минут – и все будет кончено. Майор Колвилл наконец-то сможет вздохнуть с облегчением и отпраздновать победу над своим заклятым врагом.
Глава 5
Оставался единственный выход, совершенно отчаянный, но Сорвиголова не колебался. Он сорвал с себя уланский доломан, накинул его на голову своего пони, плотно закрыв глаза и ноздри животного, а рукава обвязал вокруг шеи лошадки.
– Делайте как я! – приказал Жан товарищам.
Ничего пока не понимая, те выполнили приказ.
– За мной! – скомандовал он.
Пришпорив лошадку, Сорвиголова бешеным галопом понесся к пролому в стене фермы. Отважные Молокососы помчались за ним, как помчались бы даже в ад, но ферма, куда они влетели во весь опор, вряд ли была лучше ада. Со всех сторон вздымались языки пламени, сверху сыпался дождь из раскаленных угольев, едкий дым забивал дыхание.
Испуганные кони фыркали и пятились – совсем рядом с брешью в стене полыхали набитые кукурузой сараи. И все же им удалось пробиться к центру усадьбы. Здесь стоял такой же нестерпимый жар, однако можно было, по крайней мере, укрыться от летящих сверху головешек.
Фанфан и тут не упустил случая подшутить.
– Эй, Папаша! – крикнул он, перекрывая гул пламени. – Гляди-ка, твоя борода пока только дымится, а ваша, доктор, уже совсем поджарилась!
Воздух был таким раскаленным, что каждый вдох причинял нестерпимую боль.
– Черт бы подрал! – ворчал Фанфан. – Будто уголья из жаровни глотаешь… А ну-ка, Коко, прекрати свои штучки! Ты ведь не на свадьбе, да и хозяин твой тоже! – прикрикнул он на свою лошадку.
Задыхающиеся пони вставали на дыбы и били копытами во все стороны.
Из-за стены до Молокососов доносились крики и оскорбительные насмешки англичан. Теперь уланы находились всего в пятидесяти шагах от бреши. Они разделились на две группы: одна караулила пролом, вторая – ворота фермы. Других путей для спасения у Молокососов не было. Англичане это знали – им оставалось лишь спокойно дождаться появления сдающихся в плен противников либо их гибели в огне. И такая ситуация очень забавляла кавалеристов…
Тем временем Сорвиголова внезапно покинул Молокососов. Не сказав никому ни слова, он погнал своего пони сквозь густую пелену дыма, в которой то и дело мелькали извивающиеся языки пламени.
Усадьба, огороженная высокими и крепкими стенами, занимала в общей сложности около гектара. Достигнув дальней глухой стены, Сорвиголова порылся в кобуре и вынул оттуда последнюю динамитную шашку, которую сунул туда на крайний случай. С риском подорваться самому, он таскал ее с собой со вчерашнего дня. Шашка была полностью готова к использованию.
Командир Молокососов спешился, уложил динамит в щель между камнями у самого основания стены, едва дыша, вскочил на пони и вернулся к товарищам.
– Внимание! – хрипло произнес он.
Искры и горящие головни продолжали лететь со всех сторон, и Молокососы едва справлялись с пони, которых то и дело захлестывал огненный вихрь. Да и сами они получили сильные ожоги. Однако ни один из них не проронил ни стона, ни жалобы.
Так прошло еще полминуты – целых тридцать секунд невыносимых страданий! Внезапно послышался взрыв, который заглушил и рев пожара, и крики англичан. Дрогнула земля, и часть раскалившейся стены фермы рухнула.
– За мной! – отрывисто скомандовал Сорвиголова, пришпоривая своего пони, и первым ринулся в пылающее горнило.
Лошади исступленно понеслись среди горящих балок, рушащихся кровель и горящих скирд кукурузных стеблей. Этой скачке сквозь огненный ад, казалось, не будет конца.
– Сюда! Сюда!.. – направлял Сорвиголова свою команду, следовавшую за ним.
Наконец перед всадниками открылась брешь, образовавшаяся в стене после взрыва последней динамитной шашки. Молокососы преодолели образовавшийся пролом и вихрем понеслись в велд, на ходу срывая со своих пони тлеющее и дымящееся тряпье. Бурские лошадки скакали, как антилопы, и, прежде чем англичане заметили беглецов, они преодолели уже больше четырех сотен метров.
Обнаружив, что жертвы ускользнули, уланы тут же пустились в погоню. Английские скаковые лошади неслись с поразительной быстротой, но и пони Молокососов, раздраженные ожогами, не сдавались. Расстояние между противниками не уменьшалось – наоборот: бурские лошади, издавна привыкшие передвигаться среди исполинских трав велда, словно крысы, проскакивали между колючими стеблями, в которых путались кавалерийские скакуны. Меньше чем за четыре минуты беглецы покрыли расстояние в два километра. Несмотря на азарт погони, уланы в конце концов были вынуждены прекратить преследование – они слишком далеко оторвались от своих главных сил и опасались наткнуться на бурскую кавалерию.
Бешеная скачка немного утихомирила бурских лошадок, и они, в свою очередь, заметно сбавили темп.
– Хаки повернули… честное слово, они убираются! – воскликнул, оглянувшись назад, Фанфан. – Может, передохнем, а, хозяин?
– Стоп! – скомандовал Сорвиголова.
Одиннадцать пони, развернувшись, остановились как вкопанные, и Молокососы очутились лицом к неприятелю. Не было произнесено ни единого слова, но все они, не сговариваясь, отстегнули карабины от седел и уже снова были готовы открыть огонь.
– Ну что, послать им угольков вдогонку? – насмешливо поинтересовался Фанфан.
– Попробуем! – ответил Жан.
Молокососы взяли на мушку уланский взвод, чьи утомленные кони шли уже шагом, и открыли беглый огонь. Несколько секунд маузеры гремели без остановок. В неприятельском отряде все пришло в смятение: метались кони, падали всадники, мелькали пики. Взвод вымуштрованных кавалеристов таял на глазах, а вскоре те, кто уцелел, окончательно покинули поле боя и исчезли из виду.
– А жаль! – произнес, как бы подводя итог, Сорвиголова. – Делать нам здесь больше нечего. Двинемся на север и постараемся как можно быстрее добраться до Винбурга.
Часом позже Молокососы достигли берегов полноводной реки. Это был Верхний Вет, один из левых притоков Вааля. Полуживые от усталости, умирающие от жажды, покрытые ожогами и ссадинами, они с наслаждением бросились в красноватую воду и, фыркая от удовольствия, плескались, плавали, ныряли и жадно пили – одним словом, сполна вознаградили себя за все лишения.
