28 мгновений весны 1945-го - Вячеслав Алексеевич Никонов
При личной встрече с генералом Молотов заверил, что хорошо понимает чувства французского народа по отношению к тем территориям, которые принадлежат Франции. Что же касается вопроса о суверенитете французского народа, то советское правительство желало бы видеть этот суверенитет полностью восстановленным и Францию возрожденной во всем ее прежнем величии и блеске.
Де Голль пожаловался на слабость материальной поддержки со стороны англичан, Молотов обещал помочь. Как и рассмотреть предложение генерала «послать в СССР небольшую группу летчиков, чтобы принять хотя бы небольшое участие в той борьбе, которую ведет Красная Армия против Германии». Так появился авиационный полк «Нормандия-Неман». Де Голль весьма позитивно оценил ход переговоров: «“Свободная Франция” должна была толкать американских и английских союзников к скорейшему открытию второго фронта в Европе… Со своей стороны советское правительство соглашалось поддержать в Вашингтоне и Лондоне наши стремления, направленные на восстановление путем вооруженной борьбы единства Франции и империи».
В канун национального праздника 14 июля де Голль переименовывает «Свободную Францию» в «Сражающуюся Францию», которую ждало новое испытание.
В ноябре 1942 года началась высадка англо-американского десанта под командованием Эйзенхауэра в Алжире. Де Голля об этом даже не предупредили. При этом Вашингтон и Лондон – для облегчения хода операции – перетянули на свою сторону видных вишистских командующих – адмирала Франсуа Дарлана и генерала армии Анри Жиро, которые своими приказами остановили сопротивление французских войск правительства Виши. Американцы назначили Дарлана верховным комиссаром Северной Африки. Ответом немцев стала оккупация юга Франции, Корсики и Туниса.
Когда в декабре Дарлана застрелили, на его место американцы посадили Жиро, окружение которого состояло из вишистов. Когда Рузвельт и Черчилль в январе 1943 года встретились в Касабланке, туда был приглашен де Голль, которому было предложено подчиниться Жиро. Де Голлю идея не понравилась.
Приватно Черчилль сказал о нем: «Я взял его маленьким щеночком, но приучить к дому так и не сумел». И размышлял о том, как устранить де Голля с политической арены, назначив, например, губернатором Мадагаскара.
Кремль своих пристрастий не изменял. В постановлении Исполкома Коминтерна от 25 ноября говорилось: «Коммунистическая партия должна согласовывать деятельность уже организованных национальных сил, установить и поддерживать непосредственный контакт с де Голлем». Поддерживал его и созданный в мае 1943 года во Франции Национальный совет Сопротивления во главе с Жаном Муленом.
Запад был настойчив и добился того, чтобы Жиро и де Голль встретились и договорились о создании «нового органа французской власти», который и возник 3 июня 1943 года в лице Французского комитета национального освобождения (ФКНО). Сопредседателями комитета стали Жиро и де Голль. Первого поддерживали англо-американцы, второго – СССР. Молотов 16 июня писал Богомолову: «Мы даем предпочтение де Голлю, так как он является непримиримым к правительству Виши и гитлеровской Германии, тогда как у генерала Жиро отсутствует такая непримиримость».
В 1943 году Москва была готова признать Французский комитет национального освобождения законным правительством даже в одностороннем порядке. Но не стала в итоге обострять отношения с союзниками, дождавшись 26 августа извещения о готовности и Лондона с Вашингтоном признать ФКНО.
Будучи явно более опытным политиком, чем Жиро, де Голль постепенно отстранил его от реального руководства комитетом, предложив пост командующего французскими вооруженными силами, а себя оставил единственным председателем.
ФКНО 3 июня 1944 года провозгласил себя Временным правительством Французской Республики. 6 июня началась операция «Оверлорд» – высадка союзных войск в Нормандии. Под командованием Эйзенхауэра и Монтгомери действовали и французские соединения генералов Филиппа Леклерка, Пьера Кёнига и Габриэля Коше. 14 июня де Голль прибыл в Нормандию, где взял всю полноту власти в местечке Байё.
В начале июля де Голль направился с визитом в США, что было свидетельством свершившегося, наконец, его признания американским руководством. Но генерал нашел поводы для разочарования: «В Вашингтоне Рузвельт открыл мне цели американской политики, задрапированные идеалистическими лозунгами, но очень практичные по сути».
15 августа началась операция «Энвил» – высадка американских и французских войск в Южной Франции вблизи Марселя, – что послужило сигналом к общенациональному восстанию, в первых рядах которого опять были коммунисты. 1-я французская армия, чьи подразделения высадились в Сен-Тропе и его окрестностях, уже 28 августа полностью овладела Тулоном, а 30 августа – Марселем. «Сорок тысяч пленных и груды оружия и техники попали в наши руки», – писал де Голль.
Еще раньше в руках французов оказался Париж. Американцы позволили танковым частям Леклерка и Кёнига 24 августа первыми вступить в восставший Париж, когда основная часть города уже была освобождена французскими патриотами во главе с полковником Анри Роль-Танги, коммунистом. Так произошло символическое объединение внешних и внутренних французских сил. 25 августа Роль-Танги и Леклерк приняли официальную капитуляцию немецкого гарнизона. В тот же день в Париж прибыл председатель Временного правительства де Голль. Леклерк встретил его на вокзале Монпарнас. Столица Франции ликовала.
26 августа де Голль идет по Елисейским Полям. Это день его триумфа. Рядом с ним шагает Жорж Бидо, преемник Жана Мулена на посту главы Национального комитета Сопротивления.
– Пожалуйста, следуйте на два шага позади меня, – тихо говорит ему де Голль.
И сразу же – Даниэлю Майе, лидеру социалистов в движении Сопротивления:
– Месье, во время парада не курят!
На площади Звезды де Голль торжественно зажег под Триумфальной аркой огонь на могиле неизвестного солдата, потушенный немцами четырьмя годами ранее.
Освобождение Франции шло быстро. К концу сентября, за исключением Эльзаса и подступов к нему, а также альпийских перевалов и опорных пунктов на Атлантическом побережье, вся территория Франции была очищена от немцев. «Отступление вермахта остановилось только на границе рейха, там, где вооруженное восстание французского народа уже не угрожало его тылам, – замечал де Голль. – Как будто отлив, внезапно отхлынув, открыл от края до края измученное тело Франции».
Известный писатель Андре Моруа задавал вопрос: «Была ли возможность восстановить Третью республику и ее институты?» И объяснял, почему этот путь был отвергнут: «Во-первых, потому, что исстрадавшаяся страна затаила злобу на тех, кого считала ответственным за свои страдания, и, казалось, желала что-то нового. Во-вторых, потому,
