Альберто Васкес-Фигероа - Икар

Джимми Эйнджел заплакал — наверно, впервые за многие годы.

Сидя на террасе старого колониального отеля, он мысленно вернулся в тот вечер, когда они ужинали на берегу этой бесстрастной реки с темной водой, и очень расстроился, вспомнив, как в первую же минуту этот мечтатель признался ему в своей безмерной любви к земле, на которую они только-только совершили посадку.

Полуденный зной и влажность вызывают у меня к ней отвращение, но с наступлением вечера окрашенное зарей небо и бесконечный покой примиряют меня с ней, как я мирился с Кэтти, когда ночью мы предавались любви.

— Я не должен был тебя оставлять, — тихо проговорил он. — Не должен был тебя оставлять — ясно, что тебе было одиноко, как никому другому.

Мэри пыталась его утешить, внушая ему, что Дик Карри был взрослым здравомыслящим человеком, который был волен выбирать собственную судьбу, и что, возможно, на самом деле его судьба сложилась не столь драматично, как могло показаться.

— Как знать, может, он решил навсегда поселиться здесь и теперь у него есть удобная хижина и даже симпатичная туземка, которая подарила ему пару прелестных детишек? Или решил продолжить путешествие до Бразилии и сейчас загорает себе на пляже в Рио-де-Жанейро? — Она ласково взяла его ладонь и начала поглаживать, как частенько это делала. — И самый плохой вариант… А что, если он нашел месторождение, но решил не делиться. Кто поручится, что это не так?

— Дик никогда бы так не поступил.

— Мы никогда не знаем, как человек «никогда бы не поступил», — с улыбкой сказала Мэри. — Бухгалтер нашей фирмы — очаровательный малый, женатый, отец троих детей — сбежал с хористкой, прихватив из кассы девяносто тысяч долларов. Его до сих пор ищут.

— Дик — нет. Дик умер.

— Откуда такая уверенность?

Король Неба махнул рукой в сторону книг, разбросанных на столе:

— Я знаю, потому что прочитал их.

— Где он говорит об этом?

— На каждой странице — и нигде. — Теперь он взял в свои руки маленькую кисть жены и нежно ее погладил. — Я знаю, что тебе этого не понять, но, когда ты видишь, как исчезает множество людей, которые тебя окружают, появляется своего рода шестое чувство в отношении смерти. Во Франции, когда пилот не возвращался, мы сразу понимали, сбили его или же ему просто-напросто пришлось совершить аварийную посадку и он в любой момент объявится — на своих двоих, усталый и улыбающийся.

— Нехорошо это — все время жить в компании со смертью, — сказала женщина. — Совсем нехорошо.

Два дня спустя Джимми Эйнджел приступил к тщательному и систематическому прочесыванию с воздуха обширной, дикой и незнакомой области, расположенной южнее реки Ориноко и восточнее Карони.

Его мощный и превосходно оснащенный биплан, способный перевезти почти двести килограммов груза, позволял ему совершать долгие полеты. Это был прочный и надежный аппарат, на котором он отваживался совершать посадки в самых невероятных местах.

В редких случаях его сопровождала Мэри, но по большей части она предпочитала оставаться в отеле, с нетерпением ожидая, когда над Ориноко появится характерный желтый силуэт и мягко опустится на расположенную неподалеку посадочную площадку.

Однажды вечером, когда они закончили ужинать в просторной столовой, выходившей на север, возле их столика остановился какой-то мужчина.

— Добрый вечер! — сказал он. — Меня зовут Феликс Кардона.[53] Разрешите присесть?

— Конечно! — вежливо ответил Король Неба. — Я много о вас слышал: Феликс Кардона, знаменитый испанский летчик.

— Не достигший и десятой доли известности героического Джимми Эйнджела, — ответил вновь прибывший. — Правду ли говорят, что несколько лет назад вам удалось приземлиться на вершину Священной горы МакКрэкена?

— Правду.

— И теперь вы снова ее ищете?

— Это так.

— Что вам известно о шотландце?

— Скончался два года назад.

— Жаль. Великий был человек. В здешних краях его считают легендарной личностью.

— Он завещал мне месторождение.

— Понятно. Мне это кажется логичным. Помощь нужна?

— Какого рода помощь?

— Любая, какую только я могу вам оказать, — искренне ответил испанец. — Шесть лет назад мы с Хуаном Мундо совершили путешествие вверх по Карони к подножию Ауянтепуя, который многие считают настоящей Священной горой. Мы пытались на нее взобраться, но это оказалось невозможно. Затем отправились в долгий поход — проделали больше трехсот километров по сельве.

— Мне рассказывали о вашей экспедиции. Это настоящий подвиг!

— По моему скромному мнению, мы с Мундо лучше всех знаем регион, и поэтому я пришел предложить вам сотрудничество.

— В обмен на что?

— Ни на что. Пемоны, вайка и гуаарибы утверждают, что в тех местах протекает Мать всех рек, берущая начало на небе, а еще — будто на вершине одного тепуя скрывается Аукайма, гора золота и алмазов. Меня интересует река, а не гора.

— МакКрэкен говорил, что тот, кто увидит эту реку, в ближайшее полнолуние умрет. Он рассказывал, что его товарищ Эл Вильямс умер через несколько дней после того, как ее обнаружил.

— Знаю. Я видел его могилу.

— Я тоже.

— Я не верю в легенды. Думаю, что на самом деле существует большой водопад, но отказываюсь верить в то, что его охраняет проклятие.

— Вы что, хотите лететь со мной на поиски водопада?

— Да, — откровенно признался Феликс Кардона. — Вы поможете мне найти водопад, а я вам — вашу гору.

— По-моему, это справедливо, — с улыбкой согласился Король Неба. — Реку за гору. Мне надо это обдумать.

— Надеюсь, вы так и поступите.

— Ты так и поступишь? — поинтересовалась Мэри, когда они сидели на террасе, наслаждаясь ночной прохладой. — Возьмешь его с собой?

— Он слывет честным человеком, и я был бы рад ему помочь, — без обиняков ответил ее муж, неторопливо покуривая свою любимую трубку. — Я знаю, что он, как и я, следует за мечтой, но не хочу брать на себя ответственность за кого-то. Если однажды, в самый неожиданный момент, гора вдруг выступит из тумана, у меня будет всего лишь несколько секунд, чтобы принять решение, садиться на вершину или нет. Я хорошо знаю эту гору — и знаю, что она играет, прячась от нескромных взглядов. — Он повернулся, чтобы посмотреть на жену, которая покачивалась в кресле-качалке. — И я не хочу, чтобы в такую минуту от меня зависела чья-то жизнь. Нет! — уверенно заключил он. — Это дело касается лишь меня.

— И меня, — напомнила она.

— И тебя, естественно… — согласился Король Неба. — Но ты прекрасно знаешь, зачем мы приехали, ты согласилась и даже поддержала меня, потому что тебе известно, что я этого желаю. — Он с искренней нежностью поцеловал ей руку. — Мы же договорились: если я погибну во время экспедиции, ты не будешь грустить, потому что я умру так, как хочу умереть, — за штурвалом самолета. Но если я умру, увлекая за собой невинного человека, я не буду счастлив, и ты — тоже.