Левиты и коэны - Игорь Борисович Штутман
– У нас на земле обетованной как в Греции – всё есть, но от “Старки” не откажусь, – и Семён подвинул к Борису свою рюмку.
Братья Левины хлопнули по рюмашке и налегли на борщ.
– Так что же мы имеем? – спросил Семён брата, когда, наевшись, тот отвалился от стола, – Что это было?
– Это было обыкновенное российское кидалово, – Борис стал собирать со стола посуду, – Ты об этом уже забыл, а я с этим живу… Здесь народ разделяется на лохов и крутых. В данном случае лохами оказались мы, братец. Ведь Моисей Львович предупредил, чтобы были поосторожнеe. “Предупреждён, значит вооружён”, и лично с него все взятки гладки.
– А куда он делся, когда на нас напали? – Семён продолжал задавать вопросы.
– Не знаю, – ответил Борис, – Может его украли, чтобы получить выкуп… а может он уполз, будучи в невменяемом состоянии. Во всяком случае, если мы его найдём, в чём я очень сомневаюсь, он нам эту байду может рассказать.
– Разреши мне позвонить на историческую родину с твоего домашнего, – озабоченно попросил Семен, – а то мой сотовый тоже тю-тю.
– Конечно, звони! – великодушно разрешил Борис, – телефон в гостиной стоит.
Через некоторое время Семен возвратился в кухню и мрачно закурил.
– Я пытался связаться со своими заказчиками, – сообщил он брату, – надо же было сообщить о случившемся. Странно. Станция сообщает, что такого номера телефона не существует. Но я же им пользовался! Как так – не существует!
– Был, да сплыл. Отключили твой номер, – ответил Борис, – А счет в банке, кстати, не отключили? Ты проверь, проверь…
– У меня доступ к счету только с мобильного, а его, как видишь, нету! – объяснил Семён.
– То-есть, Сёма, тебя, похоже, тоже кинули, – глубокомысленно заключил Борис, – значит кидалово, это не только местный обычай, а скорее – международный! За такое следует выпить!
В этот момент раздался звонок в дверь. Братья переглянулись.
После второго звонка послышался шорох ключа, щёлкнул дверной замок и на пороге появилась Басечка, Борина супруга. Она с удивлением оглядела накрытый стол, грязные тарелки из-под борща, ополовиненную бутылку “Старки” и готовые к приему вовнутрь рюмки с темной жидкостью.
– И давно вы тут заседаете, братья – близнецы? – голос Басечки не оставлял никаких надежд на мирное развитие событий.
Борис покорно подумал, что приключений с него достаточно, пора идти сдаваться. Он подмигнул Семёну и, раскрыв объятия, двинулся навстречу жене.
46. Египет – 2184 год, месяц Кислев
(эпизод второй)
Казалось, что спасения нет и гибель народа неминуема. Впереди простирались безбрежные просторы Великого моря, от которого странников отделял лишь пенный прибой и полоса желтого песка. Позади, на расстоянии в несколько тысяч локтей, постепенно проступали в утренних лучах передовые отряды фараоновой легкой конницы. Фараон решил отомстить иудеям за кары египетские, а поспешный исход посчитал очевидным доказательством их вины. После недолгих поисков разведывательные отряды обнаружили путь исхода и сообщили о местонахождении каравана верховному командующему. Основные силы выступили вслед и вскоре окружили беглецов на побережье моря. Отступать было более некуда.
Несколько семейств попытались спастись и направились к фараоновым отрядам с мольбами о пощаде. Оставшиеся могли издали видеть, как в последней надежде обращались они к непреклонным всадникам, прося как о милости – о возвращении в рабство. Развязка была скорой и кровавой. Ни один из вернувшихся не ушел от гибели.
Рыжий предводитель иудеев стоял у кромки прибоя и пристально вглядывался в морскую даль, но безбрежные воды были пусты и равнодушны. Он медленно повернулся лицом к своему народу и поднял вверх одну руку. Стоявшие полукругом люди с надеждой вглядывались в молодое лицо человека, взявшего на себя великую заботу о целом народе.
– Братья и сёстры! – воззвал предводитель к своему народу, – Вы поверили мне и последовали за мной в надежде на спасение. Но я лишь человек, я не могу сотворить чудо! Нам некуда дальше отступать – впереди Великое море. Только Всевышний может спасти нас от фараоновой стражи и подарить нам жизнь и свободу. Обратимся же с молитвой к Нему, и пусть всё свершится так как пожелает Он!
С этими словами Мойша, прижав руки к груди, повернулся лицом к морю и обратился с молитвой в Б-гу. Все остальные последовали его примеру. Никто больше не озирался по сторонам в поисках пути для бегства, не вглядывался в приближающихся воинов фараона, все мысли и чувства молящихся были устремлены к Создателю.
Казалось, вся природа застыла в оцепенении. Угас утренний ветер, поникли волны прибоя, степная трава перестала стелиться волнами по окрестным холмам. Не слышно стало криков птиц на дальних скалах, и даже вьючные животные притихли, не тревожимые оводами и слепнями. Только слова молитвы раздавались в тишине.
Постепенно в воздухе начала сгущаться атмосферная влага, а может быть это были слезы верующих, и густой туман неожиданно окутал всё вокруг. Скрылось в тумане восходящее над морем солнце, превратившись в размытое светящееся пятно, исчезли окружающие холмы вместе с отрядами воинов, исчезла линия горизонта и само Великое море. Ошеломленный предводитель увидел, как в окутавшем окрестности тумане появляется на глади воды невиданный ранее путь, ведущий от его ног по воде в сторону светящегося в тумане солнца. Обрамлением этого пути, а вернее – тоннеля, стали клубящиеся облака сизого тумана, к толще которых потрескивали какие-то разряды, похожие на грозовые молнии. Да и сама водная поверхность превратилась в прозрачную твердь, ведущую неведомо куда. Всё пространство было насыщено энергией и низким гулом.
И Мойша с молитвой ступил на эту прозрачную твердь и повёл свой народ в неизвестные пределы, а за ним, не ведая иного пути, пошли все, кто поверил в избранность его и в избранность целого народа. Впереди шествовали коэны, несшие ковчег со святынями, за ними шли левиты, охранявшие драгоценные дары, а далее – все остальные колена племени иудейского. Процессия постепенно удалялась, туман скрадывал детали одежды и черты людей, упряжь животных и поклажу. Туман за процессией сгущался, чернел, скрывая солнце. Тьма опустилась на землю…
– Стоп! Снято! – прозвучал уверенный голос, усиленный громкоговорителем.
Марк опустил микрофон на режиссерский столик и с удовлетворенной усмешкой повернулся к Соломону, – А неплохо получилось. Четвертый дубль, я думаю, пойдет в производство. Никаких накладок не было.
Техники отключили лазерную декорационную установку, тьма рассеялась, море исчезло, и вдали показалась знакомая полоса зеленых холмов с огромными белыми буквами “HOLLYWOOD”.
Марк, откинувшись в кресле и закуривая сигарету, жестом подозвал помощника режиссера. Толстый помреж в белом костюме и парусиновых
