Левиты и коэны - Игорь Борисович Штутман
В соседнем Гастрономе я действительно произвёл фурор, но только на продавщицу. Грозная очередь меня вперёд не пропустила, хотя её полупьяные элементы не переставали коситься на мой наряд, очевидно думая, что им это чудо мерещится.
Постепенно весь театр перешёл к праздничной части субботника, поэтому мне пришлось вскоре повторить заход. Как младший член коллектива я довольно лихо сновал в магазин и обратно. Мне нравилось моё “сказочное одеяние” и изумлённые взгляды прохожих. Но как у всех сказок, был конец и у моей сказки.
Пребывая в прекрасном, сказочном настроении, я немного перепутал время и место. Но всё же какая-то искра сознания просигналила, что пора в институт. Я взял сумку и отправился на занятия.
По дороге, недалеко от института, в маленьком скверике рядом со знаменитой Елоховской церковью, я совершенно непонятно зачем наломал огромный букет полураспустившейся сирени и с ним отправился на семинар по немецкому. Судя по тишине, которая встретила меня в институте, занятия уже давно начались. Я постучался в дверь нужной аудитории и вошёл.
Тишина из коридора института переместилась в аудиторию. В этой громкой, неестественной тишине я подошёл к преподавательнице немецкого языка, которую ненавидел лютой ненавистью (она платила мне тем же), картинно заломил руки, как не раз видел на занятиях по театральному мастерству, и хорошо поставленным голосом с надрывом произнёс:
– Уж астр последних, белых, мне не собрать букет.
Преподавательница онемела. А я подошёл к её столу, положил на него букет белой сирени, молча поклонился, и сел на свободную парту. Через несколько минут раздался звонок, но в аудитории никто не шелохнулся. Обалдевшая “училка” наконец очнулась. За пару секунд она собрала свои вещи и пулей вылетела из аудитории.
– Что ты так вырядился? – спросила староста нашей группы, Клара.
Она опасливо подошла поближе, с интересом рассматривая меня со всех сторон.
И только в этот момент я понял, что со всей этой субботней, коммунистической суматохой забыл переодеться, и явился в институт настоящим “сказочным принцем с цветами”, чем поверг молодую, незамужнюю учительницу в сильное нервное потрясение.
– Да всё этот проклятый субботник, будь он неладен. Заработался, вот и забыл переодеться, – я попытался объясниться, но друзья-студенты не стали слушать моих объяснений, а принялись ржать как ненормальные.
Мы просмеялись всю перемену и всё было бы хорошо, как вдруг в аудиторию зашла наша “немка” вместе с заместителем декана. Она, конечно, подготовила его по дороге, наговорив всяких ужасов. Но моего роскошного вида заместитель декана никак не ожидал. Очевидно, мужик давно не был в театре. На мое счастье, к приходу начальства я фактически протрезвел, и пришить мне “пьяное безобразие”, на что надеялась учительница, было уже трудно. Оставался только мой необычный театральный наряд. А это была уже совсем другая статья…
Заместитель декана, молча сверлил меня глазами и молчал, беззвучно открывая и закрывая рот. Но мучивший его вопрос, отчётливо читался в широко раскрытых глазах.
Я решил нарушить этот безмолвный монолог, а потому добросовестно и правдиво соврал:
– Всё в стирке. Это единственная вещь в шкафу, которую я нашёл. Ведь в правилах института не написано, что в старинных кафтанах нельзя ходить в институт. Тем более, что здание института, где мы сейчас учимся, одно из самых старых в Москве и находиться в нём в старинном кафтане не только не возбраняется, а даже приветствуется.
– А вы знаете, – продолжал я разглагольствовать, размахивая руками, и кося одним глазом на представителя институтской власти, – что наш институт находится на старинной площади с названием Разгуляй, которую начали осваивать ещё в 16 веке? A само здание института – часть огромного владения графини Мусиной-Пушкиной, от которого остался только этот дом-ансамбль, a ранее здесь был дворец Брюса – колдуна и чернокнижника. Того самого, что по ночам в Сухаревской башне сидел, да в трубу звезды пересчитывал. Там он сатанинские книги читал и живую воду в склянки запаивал. А умер, сказывают, здесь, на Разгуляе. Это самый знаменитый и самый загадочный дом, отреставрированный великим зодчим Матвеем Казаковым.
Заместитель декана, который слушал мою субботнюю лекцию, преподавал в институте архитектуру и хорошо знал работы Казакова. “Немка” же не знала об архитектуре ничего. Мой рассказ потряс заместителя декана. Рассказав специалисту-архитектору про историю нашего здания, я успешно выиграл нелёгкий бой. Герой субботней сказки, используя старинный волшебный кафтан, одержал безоговорочную победу над “немецким чудовищем”.
43. Москва – квартира Бориса
(продолжение завтрака)
– А где же про Метро? Про студенческие приколы я и сам могу много чего порассказать… Ты давай про Брюса и Метро, – Семён снова перебил Бориса.
– Итак, вернёмся к нашим баранам, – Борис достал из портфеля фотокопию документа, – После очередного большого и разрушительного пожара Москва строилась по плану Якова Брюса, который был и астрологом, и астрономом, и математиком, и артиллеристом, и инженером, и географом, и ещё хрен знает кем, и к тому же ещё и другом Петра I. Это он предложил радиально-кольцевую планировку – 12 колец и 12 лучей, идущих от Кремля. Это схема также и зодиакальная. Она в точности повторяет структуру гороскопа: 12 созвездий, 12 секторов неба, которые делят радиальные линии.
– A вот ещё, – и Борис развернул очередной документ – это документы с пометками Кагановича, вернее это рисунки Брюса с пометками Лазаря Моисеевича. И тут чётко видно, что схема Кольцевой линии Метро сделана по этим рисункам. Видишь – 12 станций, по числу знаков Зодиака. A структура Зодиака – идеальный круг из 12 знаков, как и в кольцевой линии Метро, что соответствует принципу равноудаленности и равнозначности, а также принципу бесконфликтности – нет худших, нет лучших – все равны. Помнишь, мы в детстве читали книжку про короля Артура и его рыцарей, рыцарей круглого стола. Kороль этим принципам тоже следовал…
– Откуда ты всего этого нахватался? – Семён с удивлением смотрел на брата, – Я и не ожидал, что ты такой начитанный.
– Нахватался… интересно же, – засмущался Борис, и тут же добавил, – но не будем отвлекаться. Bот схема Парижа и Вены. Они тоже устроены по радиально-кольцевому принципу застройки. Хорошо поработал Лазарь Моисеевич. Как говорится, провел достойное исследование. Построить Метро – дело серьёзное…
– А здесь перечень кольцевых станций Метро, и если наложить на него схему небесных знаков Зодиака, – Борис завёлся и эмоционально тыкал пальцем
