Прыжок леопарда - Виктор Васильевич Бушмин
– И, тем не менее, сир. Нам надо спешно, но не так явно, выдвигаться к границам. Разобьем лагерь возле Лана…
Людовик оживился, почуяв, что его верный советник и руководитель тайной службы что-то не договаривает.
– Говори на чистоту.
– Никак не пойму пока, какая тварь надоумила графа Шарля копаться в родословных своих вассалов. Только получилось, что он разом приобрел себе кучу врагов среди своих же людей…
– Конкретнее…
– Он полез в родословные древа нескольких своих подданных и откопал, – Сугерий поднял глаза к потолку, – никогда и не думал о том, что он у нас такой умный! Короче, Шарль нарыл, что половина его шателенов, на которых он опирается в графстве, происходят от рабов и не имеют вольных бумаг! Теперь он резко переметнулся к горожанам и рыцарству Фландрии и, как мне только что сообщили, уже успел придраться к одному из семейств и схватиться с ними на мечах!..
– Матерь Божья… – Людовик открыл от изумления рот. – Они же прирежут его, бедолагу!
То-то и оно, сир. Нам надо срочно вмешиваться в дела графа Шарля. Думаю, что дефиле возле границы с Фландрией остудит головы слишком уж пылких полу-рабов…
– Сколько у нас есть времени?
– Пару, может быть, тройку недель… – Сугерий пожал плечами. – Сейчас Великий Пост. Я не думаю, что они решатся на такое богохульство…
– Так, – Людовик почесал подбородок, – а если решатся? Кто после Шарля первейший кандидат на престол Фландрии? Помнится, покойный граф Робер Фриз так накуролесил, захватив престол, что теперь и не сразу поймешь, кто кому приходится наследником…
– Если это англичане стоят за суматохой во Фландрии, тогда, скорее всего, будет сделана ставка на Гильома де Ипра…
– Он же бастард! – скривился Людовик. – Это, вряд ли…
– Но проблем создать нам сможет. – Сугерий нахмурился. – Мальчишка, можно сказать, голодный до власти, а воин толковый. Поговаривают, что у него талант полководца, да и среди брабантцев его уважают, несмотря на юные годы…
– Еще кто?.. – не унимался король, взвешивая свои выгоды и все «за» и «против».
– Еще двое, сир. Наш Гильом Клитон и мессир Тьерри де Эльзас…
– Он же по материнской линии ведет свое родство!..
– Наш Гильом тоже, сир… – Сугерий вскинул голову и напряг свою память. – Если не путаю, сир, то мать мессира де Эльзас приходится сестрой покойному графу Роберу II Иерусалимскому.
– Это очень близкое родство, да и салического закона во Фландрии не признают, отдавая предпочтение прямой кровной линии… – кивнул король. – А наш Гильом Клитон? У него-то, надеюсь, тоже все в порядке?..
– Тут несколько хуже, сир. Он уже перешел линию прямой крови…
– Не путай меня, рассказывай! – Людовик скрестил руки на животе.
– Был граф Бодуэн Пятый. Тот, кто был опекуном при вашем батюшке Филиппе, царствие ему небесное. Так вот. У него было два сына и дочь Матильда, та, которую вытребовал себе в жены Гильом Завоеватель Нормандский…
– Она, стало быть, приходится бабушкой нашему Гильому…
– Да, сир, – Сугерий кивнул, – линия прямой крови прервана. У мессира Тьерри де Эльзас больше прав.
– А вот это, мой верный Сугерий, мы еще поглядим! – стукнул кулаком Людовик. – Шарля еще, слава Богу, не убили. А у нас, как сюзеренов, есть право назначать графа Фландрии, в случае чего…
– Лишь бы рыцарство и горожане его приняли… – буркнул себе под нос Сугерий.
– Заодно и рельеф взыщу… – С наслаждением произнес Людовик.
– Сир, нам нельзя даже будет думать о сколько-нибудь приемлемой сумме. Придется довольствоваться конем, сбруей и полным доспехом, как всегда было заведено у графов Фландрии…
– Это, мой друг, когда прямая линия соблюдалась. – Не унимался Людовик. – А когда судьба-злодейка выписывает кренделя, тут и нам надо не плошать!..
– Новому графу нужны будут средства, да и народ злобить нельзя… – тихим, но настойчивым голосом произнес Сугерий.
– Поживем – увидим. Завтра же готовить пять сотен отборных рыцарей… – Людовик показно зевнул и, потянувшись, встал. – Мне пора к супруге. Долг, знаешь ли… – Он игриво подмигнул Сугерию. – Ой, прости меня! Я ведь и забыл, что ты живешь живым скопцом!..
– Луи! Ну, так же нельзя! – покраснел Сугерий.
– Ладно, ладно, уж и пошутить нельзя… – Людовик подмигнул ему. – А кто у нас, по слухам, живет в блуде с прекрасной смуглянкой-мавританкой, а?..
– Сир! – Сугерий сделался пунцовым. – Я обращаю заблудшее дитя в лоно нашей истинной веры…
– Что-что?! – Людовик затрясся от хохота. – Куда ты ее лоно обращаешь?..
– Ваша пошлость, сир, как и ваша власть, безграничны…
– Прости, брат, прости… – Людовик обнял его. – Иной раз, понимаешь, хочется внести свежую струю в напряженный разговор.
– У вас, сир, поразительная манера все опошлить и отделаться смешками, особенно тогда, когда я завожу разговор на серьезные темы…
– Да уж куда серьезнее… – Людовик сделал вид, что расстроился на аббата.
– Если вы, сир, как и ваш покойный батюшка, любитель задирать юбки всем женщинам в радиусе пяти лье, то меня прошу не приравнивать к столь знатной компании.
– Господи! Сугерий! Ты, что, обиделся? Правда? Ну, прости ты меня, прости, ради Христа. Честное королевское слово – больше не буду! – Людовик обнял аббата.
– Зарекалась свинья желуди не есть… – проворчал Сугерий, который в глубине души уже давно простил шутки своего короля и друга, ведь они столько уже прошли рука об руку. Можно сказать, что он и не обижался. Он радовался тому, что его король все еще способен на шутки, значит его сердце все еще открыто дружбе и искренним чувствам.
– Значит, ты считаешь, что англичане, если конечно это они причастны к проблеме во Фландрии, сделают ставку на бастарда де Ипра? – Людовик снова вернулся к прерванному шутками разговору.
– Он или Тьерри. – Сугерий кивнул в ответ. – На остальных не стоит даже внимание обращать…
– Ладно. До завтра. Собирай, втихушку, самых преданных и верных, да и Гильома прихвати с собой. А заодно и нашему де Леви работенка привалит. Будет пасти его от всякой напасти, не приведи Господь… – перекрестился король.
– А заодно, сир, он будет подальше от глаз графа Тибо и его побитого братца.
– Ой, мама родная! – спохватился Людовик. – Без меня поедут, нам же еще предстоит разговор с графом Тибо о мире и любви… – он плюнул на пол.
– Он не поверит нашим словам и предложениям, сир…
– Поверит, если… – Людовик поднял глаза к небу.
– Если вы поставите Гильома на Фландрию, уж точно поверит. –
