Рафаэль Сабатини - Маркиз де Карабас
Атака последовала за убийственным шквалом огня, грянувшим с опушки леса, мимо которого ничего не подозревающий конвой двигался по дороге в Ренн.
«Синих» насчитывалось четыреста человек, разделенных на два отряда: один впереди, второй позади длинной вереницы фургонов. Атаке подверглись одновременно голова и хвост колонны. Когда после нескольких залпов полегло около четверти солдат в обоих отрядах, шуаны хлынули из своего укрытия, разделившись на две группы, одну из которых вел Буарди, другую — Кадудаль, и напали на оставшихся в живых солдат, прежде чем те успели оправиться от смятения, вызванного внезапным нападением.
Тщетно пытались уцелевшие офицеры собрать их в боевой порядок. Тщетно майор, отчаянно ругаясь, приказывал им дать отпор противнику. Большинство из них были молодые новобранцы, еще не прошедшие крещения огнем и насмерть испуганные зверским видом напавших на них шуанов. Восстановить рассыпавшийся боевой строй было не в их силах, и как только майор упал на землю с убитого под ним коня, юноши побросали мушкеты и бросились бежать с поля боя: кто по реннской дороге, кто в лес, раскинувшийся напротив того, откуда появились шуаны.
Все произошло так быстро, что уже через полчаса от сражения не осталось никаких следов, кроме стоящих на дороге фургонов. Мертвых и раненых унесли в лес, и орда шуанов, нанесших удар, бесследно исчезла. Сохранился лишь рассказ, принесенный бежавшими с места стычки в реннский гарнизон, командование которого, сознающему свою неспособность разыскать неуловимого противника, оставалось только проклинать его и, к безмерному гневу Конвента, направить в Париж рапорт о богатых трофеях оружия, амуниции, обмундирования и фуража, которыми шуаны пополнили свои запасы для дальнейшего продолжения бандитских вылазок.
Книга вторая
Глава I
ЖЕРМЕНА
Холодным, но солнечным октябрьским днем Кантэн де Морле, который только что прибыл в Лондон, шел по Брутон-стрит по направлению к академии, носящей его имя.
Его возвращение в Англию в обществе Пюизе обошлось без приключений благодаря отлично налаженной системе секретной связи, которой пользовались роялисты. Она охватывала всю территорию Бретани, и у восхищенного Кантэна пробудилось глубокое уважение и доверие к человеку, чьими трудами она создавалась и поддерживалась.
Они путешествовали днем, спали ночью и сделали первую остановку немного севернее Ламбаля в тайном убежище на чердаке дома некоей госпожи де Керверсо, вторую — в Вилгурьо, где их радушно приняли в одном крестьянском доме; третью — в Нантуа, откуда агенту Пюизе в Сен-Брие было передано распоряжение к следующей ночи держать наготове рыбачью лодку. Этот агент встретил их в окрестностях Сен-Брие и незаметно провел через кордон береговой охраны и акцизных чиновников, блокировавших проход к берегу. Взятки, как объяснил Пюизе, также сыграли определенную роль в усыплении бдительности стражей берегов Франции.
На маленькой лодчонке они доплыли до одномачтового рыболовного судна, стоявшего в двух милях от берега; на нем добрались до Джерси, а оттуда — на рейсовом пакетботе в Дувр[87]. Даже в мирное время их путешествие едва ли могло пройти более спокойно.
И вот, снова войдя в свой дом, Кантэн поднялся по лестнице и как ни в чем не бывало появился в фехтовальном зале.
При виде его седой Рамель, который в это время занимался с учеником, издал восклицание, чем привлек внимание О’Келли, отдыхавшего в амбразуре окна.
— Силы небесные! Это вы, Кантэн, или только ваш призрак?
Прежде чем Кантэн успел ответить, О’Келли уже подскочил к нему и, громко смеясь, тряс его руку; Рамель, бесцеремонно бросив своего ученика, крутился вокруг, а старик Барлоу, вошедший в зал, стоял в нескольких шагах от них, дрожа от волнения.
— А мы, было, думали, что уже никогда не увидим вас по сю сторону ада! — воскликнул О’Келли, положив руку на плечо Кантэна. Глаза его сияли от радости.
— Причина тому — недостаток веры.
— Вовсе нет. Причиной тому ложь, которой мы поверили. Разве мадемуазель де Шеньер не приходила сюда с месяц назад сказать нам, что вас убили?
— По ее словам, вы были убиты шуанами где-то в Бретани, — объяснил Рамель.
— Так сказала вам мадемуазель де Шеньер?
— Да, именно она. И в ее прекрасных глазах стояли слезы. Хотел бы я заслужить их своей смертью. Она сказала, что им сообщил об этом… Как его имя, Рамель?
— Дворецкий Шавере, сказала она. Не припомню его имени. Господин Сен-Жиль получил от него письмо.
— Ясно, — сказал Кантэн и на его губах мелькнула горькая улыбка. — Это многое объясняет. Негодяй слишком поспешил.
Затем вспомнив о слезах, упомянутых О’Келли, Кантэн забыл обо всем остальном. Ему очень хотелось подробнее узнать об этих слезах. Но он не осмелился расспросить о них, решив получить исчерпывающую информацию от особы, которая, как утверждали, их пролила.
— Эту ошибку надо немедленно исправить. Я сейчас же нанесу визит на Карлайл-стрит.
— Вы не сделаете ничего подобного, разумеется, если цель вашего визита — встреча с мадемуазель де Шеньер. Они переехали на Перси-стрит, недалеко от Тоттенхэм-Корт-роуд. Я записал адрес. Думаю, их обстоятельства несколько изменились.
После такого заявления Кантэн не стал медлить. Получив от О’Келли адрес перчаточника на Перси-стрит, он отправился разыскивать его дом. Перчаточник направил его на третий этаж, и, поднявшись по скрипучей, мрачной и узкой лестнице убогого дома, молодой человек постучал в дверь, ведшую в задние комнаты.
К немалому удивлению Кантэна, дверь открыла сама мадемуазель де Шеньер в модном сером платье и с изысканной прической. Ее облик явно не соответствовал жалкой обстановке комнаты.
Она стояла перед ним с широко раскрытыми глазами, и краска медленно сходила с ее лица. Затем она вскрикнула и наконец, справившись с волнением, спросила:
— Это действительно вы, господин де Морле?
Вопрос был задан почти шепотом.
— Я напугал вас? Простите меня. Если бы я мог предположить, что вы сами выйдете на мой стук…
— О, нет-нет, — перебила она. — Мы думали, что вы мертвы, кузен Кантэн, и… и…
— Я знаю. О’Келли мне говорил. Вы получили письмо от Лафона.
— Лафон написал, что ему сообщил об этом общественный обвинитель Анжера и что Шавере теперь конфисковано.
— Понятно, — Кантэн с извиняющимся видом улыбнулся. — Могу я войти?
Вопрос Кантэна встревожил мадемуазель де Шеньер.
— Ах, нет. Нет. Я… я бы предпочла, чтобы вы этого не делали. Я здесь не одна. Тетушки и Констана нет дома. И это очень хорошо. Пожалуй, им лучше не знать о вашем возвращении. Не знаю. Мне нужно время, чтобы подумать.
