Грехи и подвиги - Ирина Александровна Измайлова
Луи, усевшись по праву гостя на лежанку и предоставив стул молочному брату, водрузил на стол принесенную из походной сумки бутыль и тут же ее распечатал. Запах тонкого восточного вина залил простую комнату, как утренний свет унылую осеннюю лощину. Эдгар, не смущаясь изысканностью этого аромата, поставил рядом с бутылью пару глиняных стаканов, оторвал от висевшей под потолком связки две большие луковицы и нарезал их ломтями прямо на столе, потом снял крышку со стоявшего на окне небольшого горшка, вертикально воткнул в него деревянную ложку и тоже поставил на стол.
– Вареных бобов еще сколько угодно! – воскликнул он. – А хлеб, прости, брат, мы сегодня за завтраком съели весь, и я не посылал учеников купить еще – вечером пекарь обычно отдает дешевле, чем утром – черствый-то у него могут и не взять.
– Обойдемся! – махнул рукой Луи, наполняя стаканы доверху. – Во время Крестового похода я, знаешь ли, научился есть все, что можно разжевать, и пить все, что можно проглотить.
И в доказательство он откусил и с аппетитным хрустом разжевал большой кусок лука, преспокойно запив его вином.
– Допивай! – кивнул он другу на его стакан. – Эту бутыль я вез именно тебе, и грех будет, если мы ее не прикончим.
Но Эдгар покачал головой:
– Я ведь должен сегодня закончить твои доспехи. Или ты хочешь, чтобы у тебя на гербе лев смотрел не в ту сторону, а буквы поменялись местами? Не все же рыцари не умеют читать! Пей, а я пока пропущу. И расскажи в конце концов, что за дело такое, в котором так нужна моя помощь?
Луи вздохнул:
– Прежде всего, дружище, не удивляет ли тебя, что герцог Швабский, одаривший меня таким роскошным конем с драгоценной сбруей, не добавил к своему подарку доспехи и меч? Разве они меньше нужны рыцарю, чем хороший конь?
Кузнец отхлебнул из стакана, подцепил ложкой несколько крупных бобов и, неспешно их разжевав, ответил:
– Признаюсь, я хотел тебя об этом спросить, но побоялся обидеть. В самом деле, не похоже на ваши рыцарские обычаи…
В темных глазах молодого рыцаря появилось выражение насмешливого лукавства:
– Слава Богу! Значит, ты, по крайней мере, не подумал, будто я пропил свои доспехи на постоялом дворе или заложил у какого-нибудь еврея! Само собой, герцог подарил мне и прекрасную кольчугу, и шлем, и щит с насечками, правда, в виде каких-то сарацинских каракулей, и меч, выкованный из той самой знаменитой дамасской стали, которая так ценится воинами… И вот, представь себе, Эдгар: я в этом великолепном снаряжении, на моем чудесном абиссинском коне приезжаю в Мессину [3], куда только что прибыли из Марселя и Генуи войска двух славных королей – нашего Филиппа-Августа и английского короля Ричарда. Честно говоря, я думал именно там, в Мессине, увидеться с французским королем и присоединиться к его армии. Покидать Сицилию вовсе не входило в мои планы.
– А как же немецкие рыцари, которых ты сопровождал на родину? – удивился Эдгар.
– Да неужто не нашлось бы никого, кто проводил бы их дальше? Правда, я бы покинул их, только если бы нашел достойную замену и если бы они сами против этого не возражали, – тут же спохватился Луи. – Ведь меня просил епископ! Но, в любом случае, я думал условиться с королем о моем возвращении в армию крестоносцев – мне сказали, что в Мессине оба короля простоят лагерем несколько месяцев. И вот я приезжаю и сразу попадаю на турнир, устроенный в честь прибытия двух армий.
– И само собой принимаешь в нем участие? – с лукавой улыбкой произнес кузнец.
Рыцарь хлопнул ладонью по столу и потянулся к бутыли:
– А ты как думал? А ты как думал, дружище Эдгар! Турнир был лучше некуда. Я побеждаю сперва барона Филиппа Тулузского, затем рыцаря из Шампани Этьена д’Артуа, потом графа Гийома Пуатьерского. Потом… Стоп! А кто был следующим? А-а-а! Нахальный английский рыцарь Вильгельм, который заявил, что сшибет меня с седла при первом же столкновении. Ну, я за это хорошо попортил его доспехи, да и его башку, кажется, тоже…
– И это все за один день? – изумленно прервал друга Эдгар.
– Ну да. В тот же вечер мне передали приглашение от одной дамы… Ну, тут ты сам знаешь, лишнего говорить не полагается – или я не рыцарь! А на другое утро турнир продолжился, и я понял, что дама понравилась не мне одному. Не успел я одолеть первого из противников – это был местный сицилианский барон, имя которого, скажу по чести, я забыл – Эдмунд это точно, а вот как дальше… Словом, не успел я его вышибить из седла, сломав при этом копье и взяв другое, как меня вызывает на поединок здоровенный детина в очень славных доспехах, назвавшийся Эдуардом Анжуйским. А я по доспехам и по конской сбруе вижу: не франк он – англичанин! Другое дело, что вся их знать говорит по-французски лучше, чем по-английски. А вот кольчуги и щиты, и все прочее у них от нашего отличается. Но не уличать же рыцаря во лжи… Мы разъехались, сшиблись, и я вылетаю из седла, будто затычка из перебродившей бочки! Рыцарь ждет, покуда я встану и, смеясь, заявляет, что я кажусь куда смелее с прекрасными дамами, нежели с рыцарями. Вот тут я вышел из себя! И, сам понимаешь, потребовал повторить поединок, благо доспехи на мне были целы… Рыцарь согласился. А я был так распален, что закричал на все ристалище: «Насмерть, господин рыцарь!» – «Как вам угодно!» – ответил тот. Герольды [4] стали было спорить, однако он рявкнул на них, да так, что все разом умолкли. Чтоб мне тут и понять – не стали бы все так слушаться простого рыцаря, даже и очень знатного… Ну, вот мы сшиблись и полетели с седла оба. Вскакиваем, хватаемся за мечи. И он превращает мои роскошные доспехи в бесформенные куски кожи и железа. Даже дамасский меч не устоял – отлетел от рукояти. В жизни я не видывал более искусного воина, более бесстрашного и более быстрого! Я понимал, что он вот-вот изрубит меня в клочья, и восхищался им! Наконец, шлем на моей голове разлетелся, и следующим ударом рыцарь разрубил бы мой бедный череп пополам. Однако он ударил плашмя и притом не особенно сильно. Я упал. Тогда он наклонился и спросил, причем