Кристиан Жак - Мистерии Осириса: Древо жизни
— Куда вы меня ведете?
— Молчи, или мы тебя побьем.
Икер, загнанный и взмокший, чувствовал, что с трудом поспевает за конвоирами. Наверное, мучители уводят его подальше от порта, чтобы в пустынном месте лишить жизни.
— Пить, ради всего святого, пить! Ему даже не ответили.
Никогда Икер не предполагал, что способен такое выдержать. В нем поднималась какая-то неведомая ему сила, которая отказывалась уступать изнеможению.
Неожиданно его сильно толкнули в спину.
Он покатился с откоса, колючки сухих растений впивались ему в тело.
Наконец падение кончилось, и он ощутил мокрый песок. Обессиленный, с пересохшим языком, Икер умирал от жажды.
5
Кто-то пытался съесть его волосы.
Боль была такой сильной, что Икер подскочил.
Коза в страхе отпрыгнула в сторону.
— Ты вырываешь у нее хлеб изо рта, — заметил пастух, весь всклокоченный и косматый. — Такое красивое животное! Мог бы, по крайней мере, подождать, пока она насытится.
— Умоляю тебя, развяжи меня и дай мне попить!
— Попить, может быть, но развязать... Откуда ты? Я никогда тебя здесь не видел.
— Меня похитили пираты.
— Пираты? Здесь, в самом сердце пустыни?
— Я был на корабле, меня силком увели оттуда и бросили, мы шли долго-долго.
Пастух почесал голову.
— Я слышал истории, которые куда больше похожи на правду! Ты — не беглый преступник?
Нервы юноши сдали, и он разрыдался. Неужели никто никогда ему не поверит?
— Знаешь, — продолжал пастух, — вид у тебя не слишком опасный. Но в округе бродит столько грабителей, что лучше все же быть осторожным. На-ка, попей немного.
Вода из походной фляги не была слишком свежей, но Икер проглотил ее с жадностью.
— Тихо, тихо! Скоро я тебе еще дам. А сейчас отведу тебя к управляющему нашей деревни. Он решит, что с тобой делать.
Юноша покорно побрел за козьим стадом. Бежать? Зачем? Это лишь послужит доказательством вины. Ему же следует убедить эдила в своей невиновности.
Дети, заметив чужака, побежали с ним рядом.
— Конечно, это разбойник! — кричал один из них. — Смотри, пастух взял его в плен и будет просить большую награду!
Пастух замахнулся было на крикуна, но тот не унимался. И процессия двигалась среди хохота и криков, пока не остановилась перед домом управляющего.
— Что здесь происходит?
— Я нашел этого парнишку в пустыне, — объяснил пастух. — Поскольку у него руки были связаны за спиной, я не слишком ему доверяю. Я имею право на вознаграждение, не так ли?
— Потом увидим. Ну-ка, иди сюда.
Икер повиновался.
Управляющий грубо втолкнул его в какую-то каморку, где сидел долговязый здоровяк с дубиной.
— Ты как раз вовремя, парень! Мы тут со стражником поспорили. Как тебя зовут?
— Икер.
— Кто связал тебе руки?
— Моряки, которые подобрали меня на пустынном острове, а потом бросили недалеко отсюда, надеясь, что я умру от жажды.
— Хватит рассказывать глупости! Наверняка ты — мелкий воришка, пытавшийся сбежать от пытки. И что же ты украл?
— Ничего, уверяю вас!
— Хороший удар палкой вернет тебе память.
— Надо хотя бы выслушать его, — сказал стражник.
— Если тебе больше нечем заняться... Ладно, сам слушай. А я пойду на крышу. Перед тем, как отведешь этого разбойника куда следует, составь протокол по форме, как положено.
— Разумеется.
Икер приготовился к ударам дубиной, он ведь ничего не мог сказать, кроме правды, которую никто не хотел слушать.
— Рассказывай, и поподробнее, — приказал стражник.
— Зачем, если вы мне не верите?
— Что ты можешь об этом знать? У меня большой опыт, и врунов я распознаю отлично. Если ты говоришь правду, то тебе нечего бояться.
Срывающимся голосом Икер рассказал о своих злоключениях, промолчав лишь про сон, в котором он слышал слова большого змея.
Стражник слушал внимательно.
— Так, говоришь, ты один спасся, а остров погрузился в море?
— Точно так.
— И твои спасители забрали сундуки себе?
— И это верно.
— Как называлось их судно?
— Не знаю.
— А как звали капитана?
— Тоже не знаю.
Икер с отчаянием видел, что с каждым ответом его история выглядит все менее правдоподобной. И вряд ли здравомыслящий человек сможет поверить хоть одному его слову.
— Откуда ты родом?
— Из Медамуда.
— У тебя там семья?
— Нет. Меня приютил старый писец, который и обучал меня своему ремеслу.
— Говоришь, что можешь читать и писать... А ну-ка докажи мне.
Стражник указал пленнику на дощечку и кисточку, которую он окунул в чернила.
— У меня связаны руки, — напомнил Икер.
— Я развяжу тебя, но не забудь, что я отлично владею дубиной.
Старательным почерком юноша вывел: «Мое имя — Икер, и я не совершил никакого зла».
— Отлично, — заключил стражник. — Стало быть, ты не лжешь.
— Вы... Вы и правда мне верите?
— А почему бы и нет? Я же сказал тебе, что у меня большой опыт и я прекрасно отличаю правдивые речи честных людей от злодейских вымыслов.
— Значит, я... Я свободен?
— Возвращайся домой и считай тебе повезло, что выпутался живым из этой истории.
— А вы арестуете пиратов, которые хотели моей смерти?
— Мы займемся ими, будь спокоен.
Икер не осмеливался выйти из комнаты. Стражник начал составлять протокол.
— Ну что, мой мальчик, чего же ты ждешь?
— Я боюсь жителей деревни.
Стражник кликнул одного из зевак, которые как приклеенные стояли возле дома управляющего.
— Эй ты, дай ему циновку и воды.
Циновка и вода — этого достаточно, чтобы отправиться в путь, но Икер чувствовал себя таким же потерянным, как и на божественном острове Ка. Был ли он на самом деле свободен, имел ли право вернуться в свою деревню?
Стражник посмотрел ему вслед. А затем, не дожидаясь возвращения управляющего, и сам поспешил из деревни, направляясь к своим товарищам, которые пытались собрать какие-нибудь сведения о команде «Быстрого».
Но ни он сам, ни его товарищи на самом деле вовсе не были стражниками.
6
На самом юге палящее летнее солнце превращало Восточную пустыню в раскаленное пекло. Лишь змеи да скорпионы могли выжить в этом аду, зарывшись в песок.
Тем не менее, маленькая группа из пяти человек продолжала идти вперед. Возглавлял их высоченный тип, который на добрую голову был выше остальных. Борода, пронзительный взгляд исподлобья, толстые губы... Казалось, жара на него не действовала. В тюрбане и шерстяной тунике, доходившей ему до лодыжек, он без устали шел размеренным шагом.
— Больше не могу, — пожаловался один из его спутников.
