Андрей Степаненко - Великий мертвый
— Здесь до нас только великаны жили, — ответил на какой-то вопрос одного из капитанов старый слепой вождь — отец Шикотенкатля. — Но Уицилопочтли их истребил.
Падре замер. Совпадение с Ветхим Заветом было налицо.
— Спроси его, откуда им известно про великанов, — дернул он за рукав Агиляра.
Старый вождь выслушал перевод, отдал короткое распоряжение, и в считанные минуты прислуга внесла… бедерную кость.
Капитаны охнули. Кость определенно была выше человеческого роста! Страшно даже подумать, каких же размеров достигал этот индейский «Голиаф» при жизни.
— Вот с кем стоило породниться, — хихикнул захмелевший Хуан Веласкес де Леон. — Мы бы тогда Мотекусому мигом в подданство привели…
Капитаны мгновенно помрачнели. Пожалуй, только в Тлашкале они осознали, насколько же силен Мотекусома. Богатый и сильный союз мог отправить на войну даже тридцать тысяч воинов! А, судя по рассказам, первоклассным было в Союзе и вооружение: копьеметалки легко пробивали любой панцирь, и даже камни для пращей были предусмотрительно заточены в форме пули.
А затем капитаны включились в игру под названием «очередная индейская жена», и лишь падре Хуан Диас да брат Бартоломе с сомнением покачивали головами, представляя, во сколько золотых песо обойдется капитанам покупка индульгенций, — конечно, если те останутся в живых.
И только затем, бесконечно поздно, дней через восемь после свадьбы, послы Мотексомы наконец-то получили из столицы внятный и однозначный ответ.
— Мотекусома готов принять Элнана Колтеса, — мгновенно передали они волю своего правителя.
В груди у Кортеса защемило, так, словно он прождал этого всю жизнь.
* * *Послы Мотекусомы сразу же настояли, чтобы кастилане шли по хорошей дороге — через город Чолулу.
— Да, можно пройти и через Уэшоцинко, — признавали они, — но еды там почти нет, и холодно. Зачем вам такая плохая дорога?
— Эта дорога — гарантия безопасности, — встрял в разговор сидящий рядом с Кортесом старый слепой вождь. — Люди Уэшоцинко наши союзники, а мы теперь — самые близкие родственники Колтеса.
— А разве наш Союз когда-либо был опасен для кастилан? — резонно парировали послы.
Возразить было нечего. До сего дня Мотекусома не дал Кортесу ни единого повода к войне.
— Я подумаю, — пообещал Кортес.
Однако думал он совсем недолго — ровно столько, чтобы выслушать всех, вернувшихся из окрестностей Чолулы тлашкальских разведчиков.
— Леса возле Чолулы полны отборных войск Мотекусомы, — доложил первый.
— В городе уже готовы десятки «волчьих ям» для Громовых Тапиров, — принес жуткую весть второй.
— На крышах Чолулы спешно создаются запасы камней и устанавливают щиты для лучников, — сообщил третий. — Весь город — одна сплошная ловушка.
И тогда настал черед капитанов.
— Нам нельзя туда идти, — после недолгого, но напряженного обсуждения вынесли они окончательный вердикт. — Пушки в городе почти бесполезны, конница толком развернуться не сможет, а каменные стены даже аркебузы не пробьют.
Кортес невесело улыбнулся.
— Помните, сеньоры, сколь хорошо мы продвигались, пока индейцы верили, что мы — чуть ли не боги?
Капитаны помнили.
— А как легко мы одерживали верх, пока не убили нашего коня, помните?
Капитаны помнили и это.
— У нас остался только один козырь, — подытожил Кортес, — их вера в то, что мы непобедимы.
— Но мы ведь обычные солдаты… — печально возразил благоразумный Гонсало де Сандоваль. — Нас можно победить, и кто, как не ты, это знает.
Кортес посерьезнел.
— Главное, что они этого не знают. До сих пор. Лишь поэтому мы с вами еще живы. Но стоит нам дрогнуть…
* * *План Мотекусомы был также безупречен, как и все, что он делал.
— Смотрите, — развернул он карту перед вождями. — Город просто предназначен стать ловушкой.
— Это так… — закивали вожди.
— Много тлашкальских воинов кастилане с собой не возьмут — из опасения, что мы начнем подозревать их в трусости или в чем дурном.
— Верно! — обрадовались вожди. — В гости с оружием не ходят…
— Более того, можно углубить ловушку и предложить Чолуле отложиться от нас и начать переговоры о том, чтобы породниться с Кастилией…
Вожди оторопели.
— А это еще зачем?
Великий Тлатоани улыбнулся.
— Если план не удастся, и кастилане победят, они так и так породнятся с Чолулой. Так что мы не теряем ничего.
— Как это не теряем?! — наперебой заголосили вожди. — Мы целую провинцию теряем!
Мотекусома досадливо крякнул.
— Повторяю: если кастилане победят…
Вожди не понимали.
— Единственный способ не испачкать рук, — терпеливо объяснил Мотекусома, — это сделать так, чтобы Чолула напала без нашего участия. Если кастилане победят, мы останемся чисты! И начнем переговоры — с полным правом.
Вожди обомлели. Они знали, что Мотекусома умен, но такого даже они не ожидали.
— Конечно же, наши войска всегда будут рядом, — улыбнулся Мотекусома, — и если Чолуле не хватит сил, мы добьем кастилан уже сами.
* * *В конце концов, совет капитанов — полным составом — встал на дыбы, так что Кортесу пришлось напомнить им о своих полномочиях и судьбе безногого штурмана. Но капитаны столь отчаянно сопротивлялись заходу в Чолулу, что Кортесу пришлось объявить войсковую сходку.
— Надо через в Чолулу идти! — громче всех орал Берналь Диас. — Там хоть жратва будет нормальная!
— Правильно! Хватит по горам шастать! — со всех сторон кричали изрядно сдобренные золотом сообщники. — Через Чолулу идем!
Насупленные капитаны большей частью помалкивали, лишь изредка позволяя себе язвительные замечания. Но едва они подошли к Чолуле, самые худшие предчувствия начали сбываться — одно за другим. И первым делом здешние вожди вышли навстречу и попросили Кортеса тлашкальских воинов в город не вводить — ввиду прошлых обид. Кортес подумал… и согласился, а едва вожди ушли, не обращая внимания на шипение святых отцов, приказал привести Хуана Каталонца.
— Давай, солдат, делай, что нужно.
Тот мгновенно собрал человек сорок самых толковых ребят, ушел по боковой дороге, а часов через шесть, почти под утро они приволокли-таки тринадцать разновозрастных индейских баб.
— Пришлось аж за два легуа[22] уходить, — устало объяснил Каталонец. — Ближе, как назло, — ни одной деревни! А в городе брать… опасно.
Кортес приказал поднимать солдат, и те, мгновенно собрались для коллективной мольбы, а едва женщин вздернули, тут же расхватали нарубленные Каталонцем обрезки только что использованных тринадцати веревок. И все равно, едва солдаты переступили порог выделенной для них чолульскими вождями квартиры, все перекрестились. Обнесенный высоченной толстой стеной гостиный двор более всего напоминал именно западню.
