Джон Стэк - Корабль Рима
— Нет-нет, Гай, — возразил Луций. — Мы не можем рассчитывать на то, что все рулевые будут такими же искусными, как ты. На каждый новый корабль будут набирать в лучшем случае рыбаков и купцов.
— Все равно, — не уступал Гай, — лучший способ для неопытного экипажа победить опытного врага — это таран. За оставшееся время мы не сможем обучить легионеров высаживаться на вражеский корабль!
Аттик молчал, предоставляя возможность высказаться людям, чьи знания и опыт помогут найти верное решение. Все трое сидели в тесной каюте «Аквилы»; прочные канаты удерживали трирему у причала Остии.
Аттик провел в семье Капито три дня, покинув гостеприимных хозяев через два дня после Адрии, — девушка вняла настойчивым просьбам тетки и вернулась в ее дом. Отсутствие новостей или указаний из сената истощило терпение Аттика, и на третий день капитан проснулся, испытывая непреодолимое желание увидеть свой корабль. Вернувшись в Остию, он посвятил «Аквиле» все свое время и силы. Аттик приказал сменить бегучий такелаж и главный парус — все необходимое было найдено на обширных военных складах, обслуживавших дюжину военных кораблей базировавшегося в Остии флота. Гребцов высадили на берег и разместили в лагере для рабов позади каструма, а гребные палубы тщательно отдраили. Теперь рабы ныряли под галеру, счищая ракушки и водоросли с ее корпуса. После чистки максимальная скорость галеры увеличится на пол-узла.
Три главных человека на «Аквиле» уже больше часа обсуждали возможную тактику, причем капитан все время критиковал первого помощника и рулевого. Лишь только они приходили к общему мнению по какому-то вопросу, Аттик тут же выдвигал возражения, находя изъян в их рассуждениях, и спор разгорался снова. Они обсудили все мыслимые тактики, а также возможную реакцию карфагенян. Дважды столкнувшись с пунийцами в бою, все трое прекрасно понимали, с каким серьезным противником им придется иметь дело. Все возможные сценарии заканчивались одним и тем же выводом, одной и той же диспропорцией. Все дело в опыте.
Новый римский флот будет укомплектован новичками: гражданскими моряками и легионерами, привыкшими сражаться на суше. Отсутствие опыта у экипажа делало невозможным таран, поскольку маневры, необходимые для его выполнения, требуют нескольких месяцев тренировки. Требовалось точно выдерживать скорость и угол атаки, особенно с учетом того, что римские галеры легче карфагенских. На десять градусов меньше — и они не смогут пробить борт вражеского судна. На десять градусов больше — и таран просто отскочит от корпуса более тяжелой галеры врага. Переход на таранную скорость тоже должен быть точно рассчитан. Если сделать это слишком поздно, галера не успеет набрать требуемую инерцию, а если слишком рано, то после первых двух маневров у гребцов иссякнут силы, тогда как серьезный морской бой может продолжаться несколько часов.
Маневр при абордаже, когда необходимо стать параллельно вражескому кораблю, не требует большого искусства — нужно лишь набрать большую, чем у противника, скорость. Три командира «Аквилы» согласились, что торговцев и рыбаков можно обучить этому простому маневру меньше чем за неделю. Теперь проблема отсутствия опыта переходила к легионерам. Тренировка морских пехотинцев занимает несколько месяцев — способность быстро и успешно переправляться на палубу вражеского корабля жизненно важна в первые минуты абордажа. Кроме того, морским пехотинцам придется отказаться от своих любимых скутумов, а их умение сражаться в пешем строю ничем не поможет на борту судна, поскольку они будут вооружены лишь гоплоном и гладием.
— Гай, Луций, — перебил подчиненных Аттик, пытаясь вернуть дискуссию в нужное русло, — мы уже поняли, что за имеющееся в нашем распоряжении время можно обучить экипажи маневрам для абордажа, но не тарану.
— Да, — в один голос согласились они.
— Кроме того, мы признали, что за отведенное время традиционными методами мы не успеем научить легионеров высаживаться на палубу и вести там бой.
— Да, — снова согласились Луций и Гай, причем Луций вздохнул, поскольку разговор все время возвращался к одним и тем же трудностям.
— Ну вот. Нам нужно сосредоточиться на решении только одной проблемы. Мне кажется, что с экипажами будет сложнее, и поэтому предлагаю подумать над абордажем. Мы должны найти способ переправить солдат на вражескую палубу — в достаточном количестве и вместе со скутумами. Если они окажутся там, их уже не остановишь.
— Если… — задумчиво повторил Гай.
В каюте снова стало тихо — все трое погрузились в размышления. Решение так и не было найдено, когда час спустя в дверь каюты постучали. Прибыл гонец.
* * *— Гонец! — крикнул Домициан со двора.
Затем старший слуга повернулся спиной к воротам и побежал в атриум особняка Капито, повторяя сообщение. Септимий услышал его крик в маленьком, закрытом со всех сторон дворике в глубине здания, где упражнялся в фехтовании. Бросив деревянный меч на землю, центурион быстрым шагом пошел через дом к воротам и на полпути встретил Домициана.
— Гонец, конный, — сообщил старший слуга.
Септимий кивнул и прошел мимо него к выходу. Через главные ворота во двор въехал конный преторианец. Заметив Септимия, гонец направился к нему.
— У меня сообщение для центуриона Капито и капитана Перенниса с «Аквилы», — объявил он.
— Я центурион Капито. Капитан Переннис находится в каструме Остии, — ответил Септимий.
Преторианец кивнул. Второй гонец, направленный в Остию, разыщет капитана. Всадник окинул взглядом стоящего перед ним Септимия — пропитанная потом туника и черные спутанные волосы придавали ему дикий, необузданный вид. Проклятые морские пехотинцы, подумал преторианец.
— Мой начальник, старший консул Сципион, приказывает…
— Сойди с лошади и доложи как положено, — суровым голосом прервал его Септимий, от которого не укрылся презрительный взгляд гонца.
Преторианец помедлил, но не больше секунды. Угроза, прозвучавшая в голосе центуриона, пробудила в нем солдатский инстинкт. Он спешился.
— Мой начальник…
— Как положено! — вновь перебил его Септимий; в его голосе звенел металл. — Ты обращаешься к старшему по званию, солдат. Даю тебе последний шанс.
Центурион выпрямился в полный рост — шесть футов и четыре дюйма, — на полголовы возвышаясь над гонцом. Преторианец почувствовал: жизнь его висит на волоске — несмотря на то что он был вооружен, а центурион нет.
Гонец поспешно вытянулся в струнку и отсалютовал, ударив кулаком по нагруднику; смотрел он теперь прямо перед собой, как того требовал устав.
