Энтони Хоуп - Приятель фаворитки
– Мы нашли их обоих вместе, – произнес Роберт, – этого человека и слугу мистера Дэла, принесшего из города вино. Оба были вооружены и как будто готовились к защите. Пред тем домом, о котором я говорил…
– Да, да! Довольно об этом доме! – нетерпеливо прервал король.
– Пред домом стояли две лошади, готовые к отъезду. Мы напали на них; я и лейтенант – на этого человека, двое других – на Джона Велла. Этот отбивался отчаянно, но совершенно не умел владеть оружием. Однако нам все-таки пришлось повозиться с ними, а тем временем Джон, дравшийся, как дикая кошка, ранил обоих солдат своим ножом и, хотя раненный сам, успел скрыться. Я бросился за ним, оставив лейтенанта с этим человеком, но одна из оседланных лошадей исчезла, и уже не было слышно даже стука копыт. Теперь он уже, наверно, далеко от Дувра.
Я слушал внимательно, глядя на Финеаса, упрямо откинувшего назад голову.
– Этого человека надо преследовать, – раздался за мною голос де Перренкура. – Кто знает, не было ли еще сообщников в этом дьявольском заговоре. Этот человек замыслил отравить короля; слуга был его помощником, но ведь могли быть еще соучастники этого преступления.
– Очень возможно, – сказал король, – надо следовать по пятам за этим Джоном. Что о нем известно?
Думая, что вопрос относится ко мне, я попробовал встать, однако рука де Перренкура удержала меня в кресле. Вместо меня заговорил Дарелл и сообщил все, что мы оба знали о Джоне и Финеасе Тэте.
– Злодейский заговор! – сказал король, все еще не овладевший своим волнением.
Вдруг заговорил Финеас громким, смелым голосом:
– Вот именно здесь злодейский замысел! Здесь дьявольский заговор! – закричал он. – Что вы делаете здесь? Что вы здесь замышляете? Разве жизни этого человека больше и дороже правды Господней? Можно ли попирать ногами слово Божие ради беззаконных прихотей этого человека? – и он указал своим длинным, сухим пальцем на короля.
Все как будто онемели, и никто не прервал его. К таким вопросам не привыкли при дворе: там слишком хорошие манеры для этого.
Между тем фанатик продолжал:
– Заговор здесь! Я счастлив, что могу умереть в борьбе с ним. Не удалось мне – удастся другим: суд Божий неизбежен. Что ты делаешь, Карл Стюарт?
Де Перренкур быстро подошел к королю и шепнул ему что-то на ухо. Король кивнул головою и сказал:
– Этот человек сумасшедший, и его безумие опасно.
– А вы… вы все заодно с ним! – не обращая на него внимания, продолжал кричать Финеас. – Вы все – отступники пред Господом! Все вы – клевреты проклятых католиков, все вы…
– Не хочу больше слушать! – крикнул король, вскочив с места. – Заткните его проклятый рот! Я не хочу слушать.
Он оглядывался кругом со страхом и тревогой; герцог Йоркский вскочил на ноги, как и его брат, и яростно смотрел на смелого пленника. Дарелл не заставил повторять приказание и вынул из кармана шелковый платок.
– Здесь теперь происходит злодеяние, – начал было опять Финеас, но кончить свою фразу ему не удалось: несмотря на яростное сопротивление, ему накинули платок и завязали рот, так что он смолк, но все же глазами старался дополнить недосказанное.
Король, вздохнув с видимым облегчением, отер лоб своим платком и бросил боязливый взгляд вокруг стола.
– В чем безумие этого человека? – спокойно и, по-видимому, беззаботно заговорил герцог Монмут. – Кто попирает здесь слово Божие и чем?
Никто не ответил ему.
Тогда юный герцог взглянул на Арлингтона и Клиффорда, потом дерзко уставился на герцога Йоркского и спросил, низко поклонившись отцу:
– Разве вера страны не в безопасности в руках короля?
– В такой безопасности, Джеймс, что не нуждается в твоей защите, – сухо ответил его величество.
Финеас снова поднял руку, пальцем указывая на короля.
– Свяжите ему руки! – торопливо приказал последний, снова бросая боязливый взгляд на сына.
Молодой герцог улыбнулся, стараясь скрыть насмешку.
Хотя у меня страшно болела голова и все тело ныло от какой-то страшной боли, я внимательно следил за всем происходившим и знал, что Финеасу не дадут говорить. Что мог он знать? Но его, очевидно, остерегались: бумага, лежавшая пред королем, исчезла со стола.
Де Перренкур снова что-то стал шептать королю; на этот раз он говорил долго, и все молчали, пока он не кончил. Наконец король поднял глаза, улыбнулся и кивнул головою. Он, видимо, успокоился, и его голос больше не дрожал.
– Господа! – начал он. – Пока мы здесь разговариваем, бездельник все дальше уезжает от Дувра. Пусть герцог Монмут и герцог Букингэмский возьмут каждый по десятку людей и едут по его следам. Я буду глубоко благодарен тому, кто приведет этого человека ко мне.
Оба герцога переглянулись. Поручение короля удаляло их обоих из замка на более или менее продолжительное время. Возможно, что кто-нибудь из них и нападет на след Джона Велла, но может случиться, что его совершенно не найдут или он не дастся живым в руки, почему посылали их, а не просто двух офицеров с солдатами? Если король желал их отсутствия, то предлог был выбран удачно; я угадывал тут совет де Перренкура.
Герцог Букингэмский, очевидно, смирился. Он встал и с поклоном заявил королю, что спешит исполнить приказание и доставить того человека живым или мертвым. Монмут хуже владел собою: он встал с недовольным выражением на своем красивом лице и угрюмо сказал:
– Довольно мудрено искать одного человека на пространстве всей страны!
– Твоя преданность мне укажет тебе путь, Джэймс! – проговорил король. – Поезжайте, не теряйте времени! Этого человека уведите и заприте его покрепче, – добавил он. – Мистер Дарелл, стерегите его получше; никого не допускайте к нему! А всего больше не позволяйте ему ни с кем говорить. Он должен будет говорить только в свое время, – добавил король, снова выслушав шепот де Перренкура.
– Когда это будет! – тихо спросил Монмут, так что король мог сделать вид, что не слышит, и любезно улыбнулся своему сыну.
Но Монмут все еще медлил, хотя герцог Букингэмский уже вышел и Финеас Тэт был уведен из комнаты. Его глаза были устремлены на меня, я читал в них ясный призыв. Не думаю, чтобы он желал взять меня с собою в погоню за Джоном, но было ясно, что он хотел во что бы то ни стало видеть меня на свободе, переговорить со мной и убедиться, что я выполню задачу, поставленную мне герцогом Букингэмским. Мне сдавалось, что его погоня за Джоном ограничится поездкой в Диль, в гостиницу «Веселый моряк». Мне, как и ему, была очень нужна свобода для исполнения того же плана, хотя и не с той же целью. Я встал, обрадованный тем, что могу сделать это и что движение не причинило мне особенно сильной боли, и произнес:
