Жестокий брак. Как мы влюблялись, женились и ревновали на протяжении веков - Ника Марш
Со своим же отцом Лаура практически не виделась. Дядя стал для нее всем – заботливым опекуном, воспитателем, другом. В его громадном доме в Римини и прошло ее детство, а потом настало время готовиться к свадьбе – знатных юных итальянок выдавали рано. О красоте Паризины в Римини слагали стихи, поэтому желающих предложить ей свою руку было хоть отбавляй. Особенно понравился дяде богатый вдовец – Никколо III д‘Эсте, маркиз Феррары. В 1418 году он сделал предложение девушке.
«На двух берегах реки По
Немало детей растет у него»[102], —
смеялись острословы и отнюдь не преувеличивали. Сластолюбивый Никколо, старше Лауры на 21 год, имел множество увлечений и, как следствие, стал отцом множества ребятишек. Однако не все сыновья и дочери признавались им. Правитель Феррары считал, что должен заботиться только об отпрысках от своей многолетней возлюбленной, Стеллы. Эта красивая женщина не могла стать его женой, но бастарды рассчитывали на наследство. Конечно, незаконные дети обычно понижались в правах, но в исключительных случаях – если род грозил угаснуть – им шли навстречу.
К большому разочарованию детей, Никколо собрался жениться. Тринадцатилетняя Лаура, нежная златовласая красавица, показалась ему самой лучшей кандидатурой на роль маркизы. Когда брачный контракт был подписан, в Равенне состоялась свадьба…
Теперь пасынки, жившие в том же доме, что и мачеха, должны были кланяться ей при встрече. Юноши понимали, что означает для них появление Лауры – цветущая девушка, вне всякого сомнения, подарит Никколо законных детей. Тогда бастарды останутся ни с чем, а титул и богатства получат законные сыновья. Это вызывало в сердцах незаконнорожденных бурю гнева: их мать, Стелла, должна была получить титул!
Лаура быстро узнала, отчего мальчики-пасынки так хмуро смотрят на нее, и пришла в смущение – дядя не предупреждал ее, что в доме окажутся бастарды. Поэтому-то Лаура старалась как можно реже покидать свои роскошные покои в башне Ригобелло, прямо над библиотекой, где любил проводить время ее супруг. Она пыталась не пересекаться с пасынками и их матерью.
Никколо тоже намеренно держал бывшую фаворитку Стеллу на расстоянии. Он влюбился в свою нежную супругу и был очень заботлив с ней. Когда она ожидала ребенка, мужчина окружил ее максимальным комфортом… Но Лаура не справилась с возложенной на нее задачей – в 1419-м супруга маркиза произвела на свет двух девочек, а ведь Никколо рассчитывал на законного сына, чье положение никто не сможет оспорить! Однако вскорости супруга снова известила мужа, что ждет ребенка. В положенный срок первый крик юного Альберто Карло зазвучал для маркиза, словно музыка: у д’Эсте есть продолжатель рода! Некоторых людей словно преследуют несчастья… Малышу было отведено только несколько месяцев. Убитая горем Лаура дни и ночи проводила на коленях: она молилась о сыне, молилась, чтобы Господь послал ей еще одного мальчика. Маркиза так много плакала, ее печаль стала такой невыносимой, что даже супруг испугался: женщина худеет и бледнеет на глазах!
Не всегда горе и радость мы делим с одними и теми же людьми. Лаура теперь тяготилась обществом Никколо и стала с облегчением вздыхать, когда он надолго уезжал, а случалось это частенько! Она полюбила прогулки в саду, где ей все чаще стал составлять компанию Уго, старший пасынок. Прежде он едва замечал мачеху, а теперь так трогательно поддерживал! Молодые люди нашли общий язык, они словно забыли о противоречиях и стремительно влюблялись друг в друга…
Влюбленные назначали тайные свидания в саду. Ох уж эта неосмотрительность!
И жадно слушает не соловья она,
Хоть трепетного вся внимания полна,
Как будто в сказке слухом отдана…
Вот шум шагов за чащею ветвей:
Бледнеют щеки, сердца стук слышней…
Еще минута… близок срок…
Прошла – и он у милых ног.
Д. Байрон. Паризина[103]
Никколо упустил из виду перемену, которая произошла в Лауре, поскольку был занят повседневными делами, а еще полностью доверял жене. Прежде она вела себя безупречно! Мужчина даже не стал возражать, когда маркиза собралась съездить в гости в Римини и Уго вызвался сопровождающим… Влюбленные играли ва-банк и очень сильно рисковали, но их окрыляли чувства.
Самая распространенная версия того, что было дальше, – парочку выдала служанка. Именно личная горничная Лауры, желая выслужиться перед господином, сообщила, что маркиза без ума от пасынка. Не потребовалось больших усилий, чтобы проследить за женщиной. Все вскрылось. Двое самых близких маркизу людей предали его. В его же собственном доме! Не желая слушать никаких объяснений, маркиз д’Эсте велел отправить сына и жену в темницу замка.
Он был хозяином и господином. Средневековый закон наделял его полномочиями вершить правосудие, что Никколо и сделал. Лаура и Уго были обезглавлены во дворе замка д’Эсте.
Четыре года спустя дважды вдовец женился на дочери маркиза Салуццо, а историю Лауры Паризины и Уго воспели в стихах многие поэты. Даже знаменитый Байрон не смог пройти мимо и создал поэму «Паризина».
Итак, женихи и невесты частенько являлись обычными детьми, но их все равно вели к алтарю. Одних – чтобы спасти чьи-то жизни, других – чтобы семейное гнездо не развалилось под тяжестью долгов. Кто-то давал клятву в 13 лет, как Лукреция Борджиа, а кто-то и раньше!
Они повторяли за священником непонятные слова, чтобы потом уехать обратно в отчий дом, дожидаясь момента, когда их признают достаточно взрослыми. Девочки и мальчики рано понимали, какие роли им отведены. Одни следовали правилам, а другие потихоньку их нарушали. Они рано забывали об играх и быстро подчинялись долгу. Увы. Такова была их невеселая участь.
Глава 12. «Одарить» женой
«Повинна в мерзостях», – писал генерал-прокурор Павел Ягужинский о своей жене Анне. Так печально закончился семейный союз с женщиной, которая принесла ему богатство. Ведь Анна Федоровна, урожденная Хитрово, была завидной партией. Фактически Петр I помог своему приближенному легко получить состояние – одарил его женой. Родные возразить не могли – отец девушки к тому времени уже умер.
Английские вельможи получали разрешение на брак у сюзерена-короля. Русские бояре тоже не шли под венец без одобрения государя. Войти в знатную семью «со стороны» было практически нереально.
