Евгений Красницкий - Богам – божье, людям – людское
«А почему девку Васькой называют? А-а, наверно, Василисой зовут! М-да, сэр Майкл, а не надоели ли вам сюрпризы? Как лорд Корней тогда изволил выразиться: «Что-то вокруг тебя, Михайла, всякая дурь происходит»? Только, вот беда, не сама эта дурь произошла, подставил меня кто-то опять, и я догадываюсь, кто именно».
Блуждающий взгляд Бурея наткнулся на старшего наставника Воинской школы, и в горле обозного старшины снова заклокотало рычание:
– Леха, гляди, в другой раз Корнея рядом может и не случиться…
– Договорились, – покладисто отозвался Алексей. – Заходи, если что.
– Где Васька? – рявкнул в ответ Бурей.
– Пойдем, Серафим, пойдем. – Аристарх подхватил обозного старшину под руку. – Здесь она, недалече. Михайла, показывай.
Идти было недалеко – вход в лазарет находился в торцовой стене казармы, в проходе между ней и домом Мишки. Юлька и Матвей мирно сидели рядышком на лавочке возле крылечка. Матвей был в кольчуге и подбрасывал в руке кинжал – указание сотника Корнея об обучении «фельдшера» военному делу выполнялось неукоснительно. Юлька же явно маялась бездельем, прислушиваясь к чему-то, происходящему внутри лазарета, и кривя рот в усмешке. Увидев подходящую к ним «группу руководящих товарищей», оба вскочили и вежливо поздоровались.
– Здравствуй, девонька, – отозвался за всех Корней. – Васька глухая у тебя?
– У меня, Корней Агеич, только она уже не глухая, все слышит.
– Неужто вылечила? – неподдельно изумился воевода.
– Сама вылечилась. Чуть не утонула же, а со страху, случается, и обезножевшие ходить начинают, и немые голос обретают.
«Ну да, стресс, шок… Нинеино внушение и вышибло как пробку. Нет, сегодня точно день сюрпризов!»
– Кхе! Слыхал, Бурей? Она еще и вылечилась, а ты-то раскипятился…
– Г-р-р, хм…
– А чего это вы с Матюхой здесь сидите? – заинтересовался дед – Больных, что ли, нет?
– Больные-то есть, Корней Агеич. – Юлька снова покривила рот в усмешке. – Только из-за нашего чудотворца нам пока здесь ждать приходится. – Лекарка указала глазами на Мишку и сочла нужным пояснить: – Васька, как очухалась, сразу же и обрадовала: слух, говорит, к ней вернулся, как только Минька на нее свою рубаху надел. Он, мол, и раньше чудеса творил – с тетки Татьяны порчу снял, демонов из покойников изгнал, а теперь вот и еще и это. Ну а святоша наш…
– Урядник Василий! – поправил Юльку Матвей.
Юлька раздраженно дернула плечом и продолжила:
– А Роська и обрадовался! Боярич наш, говорит, избран быть орудием в деснице Божьей, радуйтесь, православные, сие – знак свыше для всех нас! Ну не придурок, а? Вот приперся недавно, теперь «лечит».
Юлька приоткрыла дверь в лазарет, и оттуда донесся вдохновенный голос Роськи:
– …помозите нам, беспомощных заступницы. Гнев праведный, движимый на ны за беззакония наша, отвратите от нас вашим ходатайством у престола Судей Бога, Ему же вы предстоите на небеси, святые праведницы…
– Вот так и лечим. – Юлька захлопнула дверь. – Сейчас все здоровенькими выбегут, а нам с Мотей и заняться нечем станет.
– Не богохульствуй, Иулия! – наставительно изрек Аристарх – От святой молитвы никому еще худа не было!
«Во дает Туробой! Блин, или у вас глюки, сэр, или… даже не знаю, что и сказать! Жрец Перуна жрицу Макоши в христианском благочестии наставляет! Ни одного театра на Руси еще нет, а фарс разыгрывают, ну прямо народные артисты!»
Ратнинский староста собрался было сказать еще что-то нравоучительное, но Бурей, отодвинув его ручищей, обратился к Юльке сам:
– Матушка твоя велела спросить: справляешься ли и не нужно ли чего из лекарств?
Мишка от изумления раскрыл рот – Бурей говорил с Юлькой ласково! Настолько, насколько, конечно, его глотка была способна производить звуки, свидетельствующие о добром расположении к собеседнику, а Юлька – язва и скандалистка – отозвалась голосом «послушной девочки»:
– Благодарствую, дядька Серафим. Поклон матушке передай, скажи, что справляюсь и ничего не нужно, трудных больных нет.
«Охренеть и не жить! Вы, кажется, в сумасшедший дом собирались, сэр? Не спешите, сие богоугодное заведение пребывает вокруг вас повсеместно, ежечасно и всякообразно, функционируя на полную мощность! А если серьезно, то ни хрена-то вы в ЗДЕШНЕЙ жизни за четыре года не разобрались, хоть и беретесь других поучать!»
– Угу, – прогудел Бурей. – Ваську-то выведи, сам глянуть хочу.
Юлька скрылась за дверью, и через краткое время на крылечке появилась, подталкиваемая в спину лекаркой, Василиса. Потупив взор, она тихонечко спустилась по ступенькам и, подняв глаза, испуганно ахнула, узрев прямо перед собой жуткую рожу Бурея. Шарахнулась в сторону, ударилась об Аристарха и отлетела прямо в руки Мишке.
– Грр… – Бурей, хоть и привыкший к тому, как реагируют неподготовленные люди на его внешность, был явно раздосадован – в кои-то веки собрался доброе дело сделать, а тут одни неприятности. – А ну, не лапай девку! – рявкнул он на Мишку.
– Батюшка-боярин! – вдруг заголосила тоненьким голосом Василиса. – Не беглая я, не серчай, дозволь прислугой у Михайлы Фролыча остаться! Я ему по гроб жизни благодарна буду, верной рабой стану, дозволь остаться!
– Кхе! – Дед явно не ожидал такого поворота событий.
– Незачем! – вдруг вызверилась Юлька. – Нечего этой соплюшке…
– Кхе! Буреюшка, гляди, как все обернулось, а мы-то с тобой… Кхе!
– Гы-гы-гы! – оценил юмор ситуации Бурей. – А ты говорил… ох! – Бурей приложил ладонь к ушибленной голове – А ты говорил, что девки за десяток верст не бегают!
– Но Михайлу-то видели! – внес долю здравомыслия в разговор Аристарх. – А скажи-ка, девонька, кто тебя надоумил самой сюда идти?
– Боярыня Листвяна… Ой! – Васька испуганно зажала себе обеими руками рот.
– Что?!! – Мишка и сам не заметил, как у него вырвалось это восклицание.
– Какая боярыня?!! – одновременно с Мишкой возопил дед.
Все, не сговариваясь, перевели взгляды с Васьки на свекольно покрасневшего Корнея.
– Ты… Ты чего несешь, дура?!! – Корней бешено выпучил глаза. – Да я тебя…
Он схватился за рукоять меча и грозно двинулся на Ваську, та пискнула и спряталась за Мишкиной спиной.
– Гы-гы-гы! – Бурей аж колыхался от смеха всей своей несуразной тушей. – Боярыня! Гы-гы-гы! Старый конь борозды не испортит!
– Хе-хе-хе! Седина в бороду – бес в ребро! – начал было вторить обозному старшине Аристарх, но, взглянув на Корнея, осекся.
Сотник, еще больше покраснев (хотя куда уж больше?), растерянно топтался на месте, не зная, как себя вести, – ну не рубить же в самом деле глупую девчонку?
