Алла Бегунова - Камеи для императрицы
Писем в пакете было не три, а четыре. Четвертое адресовалось Адиль-бею, старшему в роде Кыпчак. Раньше он занимал антироссийскую позицию и примыкал к партии Мансуров, но сейчас стал делать какие-то движения в сторону русских. Кыпчаки владели обширными степными территориями на западе Крыма и бесчисленным количеством лошадей, пасшихся там. Потемкин предлагал Адиль-бею выгодную сделку: Россия закупит у него для нужд своей армии тысячу коней. Что это за кони, что это за степи и кто такой Адиль-бей, предстояло выяснить Анастасии, правда, в самых общих чертах.
— Никакого предубеждения при встречах с мусульманами у вас быть не должно, — сказал Турчанинов, заканчивая инструктаж о целях ее поездки. — Забудьте о религиозном противостоянии. Хотя политики довольно успешно разыгрывали эту карту в прошлом… Для нашего дела важно другое. В Крыму есть мусульмане хорошие. Мы будем сотрудничать с ними, оберегать их и защищать. Но есть и мусульмане плохие. Таковых мы обязаны находить и уничтожать безжалостно…
Воцарилось молчание. Анастасия раздумывала. Потом она посмотрела на Турчанинова пристально и сказала:
— Можно один вопрос, Петр Иванович?
— Пожалуйста.
— Кто в Крыму хорошие мусульмане и кто — плохие?
— Рад, что вы задали такой вопрос. — Управитель канцелярии стал очень серьезным и даже суровым. — Вот это как раз и является главной задачей нашей службы. Именно для того вы и едете туда. Нам надо в этом разобраться. И будьте — нижайше прошу вас о сем одолжении — предельно внимательны…
Согласование технических деталей поездки заняло гораздо больше времени, чем Анастасия рассчитывала. Сначала поговорили о князе Мещерском. Она узнала, что поручик выступает в роли консультанта, но никак не ее начальника. Также он будет отвечать за охрану экспедиции, для чего с ним откомандировываются нижние чины Новотроицкого полка: сержант, капрал и четверо рядовых при полном обмундировании, снаряжении и вооружении, исключая кирасы.
— Платить им должна я?
— Нет. Канцелярия губернатора Новороссийской и Азовской губерний генерал-аншефа князя Потемкина.
— Ладно. Рассмотрим следующую бумагу… — Анастасия начала читать какую-то ведомость с печатью и размашистой подписью в конце.
Коллежский советник дал пояснения:
— Из херсонского арсенала по распоряжению Светлейшего вам безвозмездно передают два кавалерийских гладкоствольных карабина образца 1775 года по 3 рубля 23 копейки каждый, один егерский штуцер нарезной образца 1778 года за 5 рублей 44 с половиной копейки, две пары пистолетов образца 1775 года по 1 рублю 92 с половиной копейки за каждый, а также бумагу, порох, пули на 200 выстрелов.
— Армейские пистолеты мне не нужны, — сказала она.
— Почему?
— Они тяжелые и неудобные. Лучше я сама куплю себе оружие по руке. А вы отдайте деньги за них. Четыре пистолета — это всего… — Анастасия сверилась с ведомостью. — Всего 7 рублей 70 копеек. Тем более что у меня уже есть собственное такое оружие.
— Покажите, — попросил Турчанинов.
По приказу барыни Глафира принесла в комнату плоский деревянный ящик. В нем лежало два дамских дорожных пистолета, изготовленных известной итальянской фирмой «Маззагатти». Они были в два раза короче и легче уставных армейских, калибром 13 мм и, кроме того, стволы имели не гладкие, а с восемью нарезами внутри. Это затрудняло их заряжание — пулю приходилось забивать специальным молоточком, — но заметно повышались дальность и точность стрельбы. Фирма беспокоилась не только о безопасности своих покупателей. Пистолеты казались дорогими, красивыми игрушками: причудливая резьба на ореховых ложах, насечка и золотые инкрустации на стволах, замочных досках и даже курках и огнивах.
Турчанинов взял один из пистолетов, взвесил на руке, заглянул в ствол, проверил пальцем нарезы в нем, затем взвел курок и нажал на спуск. Удар кремня, зажатого между щечками курка, по огниву получился сильным. Искры так и посыпались в разные стороны.
— Это — «Тузик», — сказала Анастасия.
— Кто-кто? — не понял управитель канцелярии.
— Ну я так его называю, — терпеливо пояснила она. — «Тузик» — потому, что боевая пружина здесь очень тугая. Взвести курок трудно, но зато бой отличный. А еще здесь есть изображение собачьей головы…
Анастасия повернула пистолет рукоятью вверх и показала Турчанинову литую серебряную накладку, где скалил зубы охотничий пес. На втором пистолете такую же накладку украшала кошачья голова.
— Это — «Мурзик», — она ласково погладила светлый металл. — Вес у него поменьше, пружина помягче, но, к сожалению, и осечек больше.
— Значит, оружие вам нравится. — Турчанинов посмотрел на нее с интересом.
— Да. Муж оставил небольшую коллекцию.
— Мой вам совет, Анастасия Петровна. Обязательно возьмите в дорогу любезных вашему сердцу «Тузика» и «Мурзика», но и от армейских пистолетов не отказывайтесь.
Далее беседа протекала столь же оживленно. Вопрос о способе путешествия уже решили: у торговой пристани Херсона стоял русский купеческий корабль, вскоре отбывающий в Гёзлёве. Обсуждали, какой экипаж взять с собой отсюда и какие транспортные средства приобрести на месте: карета, три повозки, вьючных лошадей не менее восьми; в какой валюте держать деньги: русские рубли, татарские акче, турецкие серебряные пиастры и золотые флюри; как их хранить: потайные ящики в экипаже, деревянные сундуки, окованные железом, кожаные кошели. Большая проблема была с переводчиком. Такого специалиста в Херсоне не имелось.
Секретная канцелярия предлагала Анастасии свой вариант. У них на примете давно находился молодой турок по имени Энвер, большой любитель азартных игр. Он работал у русских в Еникале, выучился говорить довольно-таки сносно, а теперь вернулся к отцу — управляющему постоялым двором «Сулу-хан» в Гёзлёве. Госпожа Аржанова остановится в «Сулу-хане», все равно это самая хорошая гостиница в городе, познакомится там с Энвером и воспользуется его услугами до переезда в Бахчи-сарай.
Анастасия то спорила, то соглашалась. Турчанинов, вспоминая фразу из письма Бурнашова о ее характере, посмеивался и уступал ей. Ему нравилась ее живая заинтересованность в малейших деталях поездки. Анастасия лишь догадывалась об опасностях, которые могут подстерегать ее в чужой стране. Управитель канцелярии знал о них наверняка. Под конец визита он положил на стол перед ней лист, где было крупно написано: «FLORA»
— Что это значит? — спросила Анастасия.
— Тот, кто назовет вас так, будет доверенным лицом князя Потемкина. Считайте, что это — ваше новое имя. Вы можете подписывать им письма к его высокопревосходительству. Они будут прочитаны незамедлительно.
