От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое - Вячеслав Алексеевич Никонов
– У Советского Союза такое же желание, – заметил Сталин.
– У правительства США есть одно затруднение, которого нет у Советского правительства. В США пресса бесконтрольна, и поэтому когда отдельные статьи, опубликованные в американской печати, перепечатываются в советской печати, возникают взаимные подозрения.
– Против этого ничего не поделаешь.
– Правительство США надеется, что советское правительство не допустит появления в печати ложной или неправильной информации о политике Соединенных Штатов.
– Советское правительство не будет допускать этого, – обещал Сталин.
Бирнс, безусловно, не сказал, что ФБР к тому времени уже запустило целую целенаправленную программу очернения СССР в американской прессе.
Главной темой стали условия созыва мирной конференции. Бирнс передал согласие Вашингтона на советское условие: Франция и Китай не могут присутствовать на обсуждении мирных договоров с теми странами, с которыми они не подписывали условия перемирия. Но только «при условии, что Молотов примет предложенный им список» участников мирной конференции. Москва добивалась участия прибалтов.
– Иногда Молотов бывает очень приятным и дружественным, и, надеюсь, он примет мой список без Прибалтийских республик, – настаивал Бирнс.
– И без Индии? – поинтересовался Сталин.
– Индия – не суверенное государство, – согласился Бирнс. Но сразу добавил. – Если советское правительство согласится исключить Белоруссию и Украину, то Бевин, возможно, согласится исключить Индию.
– Даже если будет исключена Индия, то все равно у Англии останется четыре доминиона, которые менее активно участвовали в войне, чем Украина и Белоруссия, и даже Литва, Латвия и Эстония, – возмутился Молотов.
Но Бирнс был непреклонен.
– С предложенным списком меня впервые познакомил Гарриман в Сочи, – заметил Сталин. – Следовательно, никаких уступок правительство США с тех пор не сделало.
Гарриман с улыбкой возразил:
– Из списка исключен Люксембург.
– Правительство США сделало уступки в другой области, – поспешил напомнить Бирнс.
– Эти уступки незначительные, – констатировал Сталин. – Советское правительство считает, что в конференции должны принять участие те страны, которые действительно воевали и подписали условия перемирия. Если взять Италию, то главную роль в войне против нее играли США, Советский Союз и Англия. До того, как англичане и американцы высадили свои войска в Италии, Советскому Союзу пришлось иметь дело с 16 итальянскими дивизиями. Позже союзники потеряли сил больше, чем Советский Союз. Если взять Румынию, Венгрию, Финляндию и Болгарию, то участие США и Англии в войне против этих стран ограничивалось авиационными налетами на них. Что же касается наземной операции, то они велись только советскими войсками, которым пришлось разбить 24 румынских, 26 венгерских и 22 финских дивизии. Хотя Советский Союз не вел прямой войны против Болгарии, он все же оторвал ее от Германии.
Сталин предложил взять за основу список, предложенный Бирнсом, с поправками:
– Исключить Индию, оставив все остальные страны, включая Белоруссию и Украину, или, если Англия будет сильно возражать против исключения Индии, то тогда согласиться на включение Индии при условии, что будут добавлены три советских Прибалтийских республики. Против Бельгии и Голландии у меня нет возражений, и если США настаивают на участии Китая, то пусть и он участвует. Китай сыграл большую роль в войне на Дальнем Востоке, хотя китайцы плохо воевали против японцев.
– Нужно найти способ уладить разногласия, так как три министра не могут уехать с этого совещания, не достигнув согласия, – заявил Бирнс. – Если бы это случилось, то это привело бы в уныние весь мир.
Затем он заговорил об Иране:
– В результате заявления, сделанного иранским послом в Вашингтоне, в США было много критических высказываний в связи с тем, что советские власти не позволили иранскому правительству перебросить в Северный Иран полторы тысячи войск. Опасаюсь, что иранский вопрос будет поставлен в Организации Объединенных Наций. Иранцы будут заявлять, что союзные войска, находящиеся в Иране по договору 1942 года, не являются оккупационными войсками и не должны вмешиваться во внутренние дела Ирана, – Бирнс знал, что говорил, англо-американцы уже плотно направляли курс иранского правительства и контролировали его заявления. – Хотя союзники имеют право держать свои войска в Иране до 2 марта, это только право – не обязанность. Было бы хорошо вывести войска из Ирана до этого срока.
– У Советского Союза особое положение на юге, – пояснил Сталин. – Там расположены бакинские нефтяные промыслы. Советское правительство хотело бы, чтобы со стороны иранского правительства не было враждебных действий против Советского Союза в этом районе. Поэтому советское правительство намерено оставить свои войска в северном Иране и не выводить их ранее установленного срока. Надо, конечно, уважать права и интересы малых народов, но малые страны часто стремятся натравить большие страны друг на друга.
Сталин напомнил и о существовании советско-иранского договора 1921 года, по которому, «в том случае, если Советский Союз признает положение опасным, он имеет право ввести свои войска в Северный Иран».
– При решении вопроса о дальнейшем пребывании советских войск в Иране многое будет зависеть от того, каким будет поведение иранского правительства по отношению к Советскому Союзу. Непонятно, почему претензии насчет отвода войск предъявляются советскому правительству. Англия держит там свои войска во многих местах. Английские войска имеются в Тегеране, где есть также и американские войска. Советское правительство не имеет претензий в этом отношении, но спрашивается, почему в Тегеране находятся американские и английские войска?
– Правительство США стремится возможно скорее вывести войска из Ирана, – ответил Бирнс, даже не потрудившись объяснить, на каком основании он там появились. Впрочем, американцы уже не считали необходимым хоть как-то обосновывать присутствие своих войск в любой точке Земного шара. Ограничения, по их мнению, должны были касаться только советских войск. Бирнс уверил, что впервые слышит о враждебном отношении иранского правительства к СССР.
– Заверяю Вас, что у советского правительства нет никаких территориальных претензий к Ирану и что Советский Союз не намерен ущемлять суверенитет Ирана, – заявил Сталин.
По одной из версий, не зафиксированной в официальной стенограмме, во время встречи Бирнс не удержался и спросил, чем Сталин занимался на отдыхе. Тот якобы ответил:
– Читал Ваши речи.
После десяти вечера 19 декабря в Кремле был уже Бевин. Его, в первую очередь, волновал тот же иранский вопрос: нет ли у СССР намерений присоединить Северный Иран к Азербайджану или превратить Тегеран в своего сателлита? Сталин заверил в отсутствии таких планов:
– Честно и откровенно, у меня нет претензий к Ирану. Нет ни малейшего намерения включать какую-либо часть Ирана в состав Советского Союза, как нет и намерений вредить суверенитету Ирана. Я хотел бы защитить бакинскую нефть от диверсионной деятельности.
Дважды
