Дадли Поуп - Лейтенант Рэймидж
Нужно подыскать место, где можно найти, или, если необходимо, похитить на время доктора. И в этом месте должна быть маленькая бухта или пещера, чтобы укрыть шлюпку и разместить девушку во время их пребывания на берегу.
Перед ним лежала прекрасно выполненная карта: очертания островов были так четки, что казались рельефными, а названия всех доступных портов были написаны аккуратным почерком покойного штурмана «Сибиллы», которому и принадлежала карта. Ближайшим был Порто-Эрколе, который смутно виднелся почти на одной линии с пиком Монте-Арджентарио. Но карта свидетельствовала о том, что берег там слишком скалистый, чтобы рассчитывать найти подходящее убежище.
Следуя линии побережья Арджентарио, описывающей почти полный круг от Порто-Эрколе, он заметил в двух-трех милях от порта Санто-Стефано большую бухту. Она называлась Кала-Гранде. Там имелось несколько маленьких заливчиков, и что еще более важно, утесы почти полностью скрывали ее с трех сторон.
Кала-Гранде — Большая бухта. За ней, обратил он внимание, располагались два горных пика: Спадино и Спаккобеллезе. Что означают эти названия? «Маленький клинок» и «Прекрасная ложбина». Как ложбинка между грудями, быть может…
«Бог мой, о чем я только думаю?» — одернул он себя. Рэймидж прикинул расстояние. Парням придется натрудить спины, работая веслами. Лейтенант свернул карту и убрал фонарь. Его движения привлекли внимание матросов.
— Ребята, — сказал он. — Мы направляемся в бухту, лежащую в дюжине миль от нас. Это нужно, чтобы я мог найти для леди доктора. Нам необходимо попасть туда до рассвета, чтобы успеть спрятать шлюпку.
— Как леди, сэр? — спросил моряк с раненой рукой.
Рэймидж чувствовал, что не вправе отклонить вопрос: как никак, они пожертвовали своими рубашками, не говоря уж о том, что рисковали собственными шкурами, участвуя в этой экспедиции.
— Состояние маркизы хорошее, насколько можно надеяться. Выстрел попал в плечо, но я не сумел достать пулю. Вот почему нам нужен доктор.
Раздался одобрительный говор: им гораздо лучше ее было известно, чем может кончиться такая рана.
Внезапно на носу шлюпки кто-то встал. Весла у этого человека не было, и Рэймидж едва удержался от стона — опять этот Пизано.
— Я требую…
— Parla Italiano, — рявкнул Рэймидж, не желая, чтобы моряки поняли, на чем именно настаивает Пизано.
— Я требую, чтобы мы продолжали идти к месту встречи, — уже по-итальянски продолжил граф.
— Почему?
— Потому что идти в Санто-Стефано слишком опасно — он оккупирован французами.
— Мы идем не в Санто-Стефано.
— Но вы только что сказали…
— Я сказал, что мы направляемся в бухту, и что я намерен доставить из Санто-Стефано доктора.
— Это безумие! — завопил Пизано. — Нас всех схватят.
— Мне придется кое-что прояснить, — ледяным тоном произнес Рэймидж. — В этой шлюпке вы обязаны подчиняться моим приказам, так что держите себя в руках. Если хотите сказать что-то, говорите нормальным тоном — вы беспокоите матросов…
— Я?!
— И выставляете себя идиотом, визжа как недорезанная свинья.
— Вы! Вы!.. — Пизано на время лишился дара речи. — Вы трус! Трус! Как вы смеете так со мной разговаривать! Убийца! Это по вашей вине Джанна лежит раненая! И вы бросили там моего кузена Питти, — он сделал театральный взмах рукой, благодаря чему чуть не утратил равновесие, — вы, вы — тот, кого послали спасти нас!
Рэймидж снова откинулся на банке. Быть может, если позволить этому человеку излить душу, он заткнется, хотя бы на время?
— О чем это он, сэр? — поинтересовался Джексон.
— А, беспокоится по поводу маркизы и другого своего родственника.
— Это мешает ребятам, сэр, — сказал Джексон, когда вопли Пизано возобновились.
И в самом деле: матрос, сидящий рядом с Пизано, вдруг пропустил гребок, задев лопастью своего весла весло соседа спереди.
— Пизано! — не выдержал Рэймидж. — Успокойтесь! Это приказ. В противном случае я прикажу связать вас и заткнуть рот.
— Вы не посмеете!
— Если вы не сядете сию же минуту, я прикажу двум ближайшим к вам морякам привязать вас к сиденью.
Металлические нотки в голосе Рэймиджа убедили Пизано, что это не пустая угроза. Тем временем маркиза слабым голосом произнесла:
— Луиджи, пожалуйста!
Она попыталась сесть, но Рэймидж вовремя воспрепятствовал ей, причем случайно в темноте рука его коснулась ее груди.
— Мадам, не тревожьтесь. Я позволил ему болтать, в надежде, что у него устанет язык. Но мы не можем больше терять время.
Она не ответила, и Рэймидж снова облокотился на планширь. Если бы он обозвал Пизано свиньей во Флоренции, ему не избежать бы скорой мести. Для фанфаронов типа Пизано единственное, что имеет смысл в жизни — не уронить свой престиж, не оказаться в brutta figura. Такие люди не понимают слова «честь» в общепринятом смысле: для них ничего не стоит преступить через клятву, солгать, обмануть и смошенничать не моргнув глазом. На самом деле такие поступки вполне вписываются в их кодекс поведения, кодекс, определяющий всю их жизнь. Поэтому тот, кто поступает с ними таким же образом, не вызывает особого возмущения, ведь это общепринятые вещи. Но если кто-то позволит себе посмеяться над тем, как такой человек спотыкнется о ковер, сделает намек, что тот не настоящий мужчина или не блестящий наездник, не самый лощеный кавалер, когда-либо появлявшийся в салонах или не самый великолепный любовник во всей Тоскане, если кто-то подвергнет сомнению его мужественность в самом грубом ее понимании — приобретет пусть и трусливого, но смертельного врага. Такие как Пизано никогда не вызывают открыто на поединок, если только не имеют подавляющего преимущества: нет, они предпочитают прошептать несколько слов на ухо человеку с кинжалом. Честь Пизано будет удовлетворена в тот миг, когда он вручит деньги наемному убийце, сообщившему, что работа сделана.
Рэймидж заметил, что очертания шлюпки и людей сделались более четкими. В темноте силуэты гребцов были похожи на надгробные камни, то и дело кланяющиеся ему, теперь они превратились из черных в темно-серые, а свет звезд стал более тусклым. Ложный рассвет — каждодневный обман природы. Они гребли без единой остановки вот уже около трех часов.
Когда они достигнут Кала-Гранде, порт Санто-Стефано окажется отделен от них коротким и широким полуостровом Пунта-Ливидония. Если повезет, они смогут найти тропу, ведущую от Кала-Гранде к городу через гряду скал, образующих перешеек полуострова. Возможно, она проходит как раз по впадине между пиками-близнецами Спаккабеллезе и Спадино.
