Тайна Северного креста - Карус Итела
Глядя на безобразие с нашествием женихов, малопольские магнаты взяли тогда дело в свои руки. Сейм проводить было бессмысленно, только ругань и драки там можно было видеть, каждый гнул в свою сторону. Поэтому подканцлер Завиша, который еще при короле Людовике делами заправлял, стал проводить в жизнь решение, одобренное его сторонниками. А остановились они на кандидатуре великого князя литовского, и их можно было понять. Союз с могучей Литвой, огромным по территории восточным соседом, сулил много преимуществ. И пошли обмены гонцами.
Владиславу никогда не забыть, как прибыло из Польши посольство великое. Во главе его стоял Спытко из Мельштына, достойный муж, бывший тогда коронным маршалком и воеводой Краковским. С ним были двоюродные его братья Ян и Спытко Тарновские и еще несколько представителей не менее знатных польских семейств. Принимал он их в своем Кревском замке. Спешно вызвал туда матушку, княгиню Ульяну, и братьев. А показать замок родовитым гостям было не стыдно. Да что там говорить, он гордился замком своим, могучим и неприступным. Толстые стены с проходящей вдоль них боевой галереей, а вокруг ров, заполненный водой. Башни, правда, всего две. В большей из них, Княжеской, он и принимал послов. Недели три они тогда обсуждали все условия, на каких может он, князь Ягайло, стать королем польским. Договорились. В середине августа подписали договор. И тогда он принял на себя несколько важных обязательств, среди которых главными были его переход в католическую веру и обращение в христианство народа своего. И еще выплата Вильгельму Австрийскому двухсот тысяч золотых цехинов – на этих условиях тот соглашался отказаться от брачных уз с Ядвигой.
Ядвига же пришла в ужас. Ей столько страшного рассказывали о Владиславе, диком варваре из густых дремучих лесов, едва ли не в шкуры звериные одетом. Она не хотела замуж за это чудовище, нет, ни за что не хотела и громко об этом заявила, топнув изящной ножкой. Но мудрый архиепископ Бонзента нашел аргументы для того, чтобы сломить ее сопротивление. Он призвал ее к великому подвигу во имя Господа нашего, поскольку этот брак открывал перед ней огромные возможности – она могла склонить к христианской вере огромную страну, пребывающую в болоте язычества. Но она все равно боялась, считала нового жениха чуть ли не зверем с шерстью и хвостом. Даже послала надежных людей подглядеть за ним в бане. Но ей доложили, что жених ее пригож обликом, смуглый, среднего роста, на теле изъянов не имеет и держится по-королевски. И она сдалась. Милая Ядвига!
Помнится, в храме, когда они стояли перед алтарем и он держал в своих лапах ее крошечную ручку, он почуял ее страх и волнение, хоть она и старалась держаться гордо, как и надлежит королеве. Владислав тогда легонько сжал ее пальчики и прошептал:
– Не надо бояться меня, птичка моя. Я никогда тебя не обижу, клянусь.
Она бросила на него быстрый взгляд и чуть заметно улыбнулась дрожащими губами. Но стала спокойней, он почувствовал это. И все годы их совместной жизни он свято соблюдал свою клятву. Ему всегда было светло и хорошо рядом с ней. Она внесла в его душу покой и научила истинной глубокой вере. Но вместе с ней ушла из его жизни радость. Остались долг и обязанности, а радости больше нет.
Сейчас у него другая жена – Анна Цельская. Он женился на ней спустя три года после смерти Ядвиги. Королю нужен наследник, с этим не поспоришь. И вот уже восемь лет рядом с ним находится эта малопривлекательная женщина, с которой он вынужден жить, хотя она не вызывает в нем никаких чувств.
К выбору второй жены Владислав подошел вдумчиво. Нужна была женщина, способная укрепить положение королевской семьи и дать хорошую поддержку будущему наследнику. Ведь польская шляхта капризна в выборе монархов. Его внимание остановилось на единственной дочери графа Вильгельма Цельского, представителя знатного рода, одного из влиятельнейших и богатейших семейств Словении. Но что было наиболее важным – матерью двадцатиоднолетней невесты была Анна Польская из рода Пястов, младшая дочь короля Казимира ІІІ Великого. Это много значило для поляков. Анна Казимировна была очень довольна высоким положением, которое обрела ее засидевшаяся в невестах дочь, и всячески стремилась упрочить ее положение и влияние на мужа-короля и шляхту. Но для самого Владислава Анна никогда не была королевой. Его королевой навсегда осталась чистая и светлая Ядвига, его маленькая птичка, радость его сердца.
Два года назад Анна родила королю дочь. Владислав назвал ее Ядвигой, но полюбить ребенка не сумел. В памяти все еще была маленькая Эльжбета, не сумевшая ухватиться своими слабенькими ручонками за жизнь и забравшая с собой на тот свет и мать. И потом, ему нужен сын, наследник.
Самому Владиславу уже пятьдесят девять лет. Это, конечно, далеко не молодость, что и говорить, но вовсе не предел для наследника великих князей литовских, славившихся не только воинственностью и отвагой, но и своей мужской силой. Его дед, великий князь Гедимин, основатель династии, был женат трижды и оставил после себя семерых сыновей и шесть дочерей, одна из которых Альдона, в крещении Анна, была первой женой Казимира ІІІ Великого. А отец, князь Ольгерд, проживший долгую жизнь, и вовсе больше двадцати детей народил от двух жен. Притом сам Ягайло появился на свет, когда отцу было шестьдесят шесть лет, а его младший брат Свидригайло, вообще был рожден за четыре года до смерти отца, когда тому исполнилось уже семьдесят пять. Вот так.
Да, что ни говори, а с родителями ему в жизни повезло. Ведь мало родиться в княжеской семье, где детей куча мала и затеряться среди них ничего не стоит, особенно младшеньким, как он сам. Надо еще оказаться любимым сыном, а с этим ему счастье привалило с обеих сторон.
Его отец, великий князь литовский Ольгерд Гедиминович, был мужчиной сильным и воинственным. Он крепко держал в руках то, что получил от отца, и зорко поглядывал по сторонам, высматривая союзников и противников. Характером был упрям, недоверчив и в достаточной мере хитер. Говорили, что, когда войско Ольгерда выходит в поход, никто кроме самого князя не знает, куда и против кого они идут. Зато нападение всегда было внезапным, а вражеские лазутчики оставались ни с чем. При этом он был умен и очень настойчив в достижении своих целей. Великий князь мирно делил свою власть с младшим братом Кейстутом Гедиминовичем, но занимался больше восточными соседями, Тверью и Москвой, предоставив брату оборону западных рубежей княжества. И это было делом ой каким нелегким, поскольку только за годы правления обоих братьев крестоносцы совершили на земли Литвы не менее ста нападений.
Из числа своих детей, которых было у него двадцать три от двух жен, князь более других любил Ягайло. В нем видел он задатки будущего великого князя – ум, политическую гибкость, твердость и даже упрямство в достижении цели. И всех удивил своим завещанием, когда скончался в возрасте семидесяти девяти лет. Свою, Виленскую, часть княжества он завещал двадцатишестилетнему Ягайло, а не первому сыну от Марии Витебской, вполне зрелому и сильному Федору. Это породило смуту и волнение, но великокняжескую корону он все-таки получил, как и желал отец.
Мать же его, Ульяна, была удивительной женщиной. Младшая дочь в семье великого князя тверского и владимирского Александра Михайловича, она родилась в тяжелое время, когда на их княжество обрушилась большая беда. После случившегося там антиордынского восстания на землю тверскую хлынули воины московского князя Ивана Калиты и золотоордынского хана Узбека, учинив там великий погром, а за сбежавшим в Псков князем и его семьей началась настоящая охота. Там, в Пскове, и родилась Ульяна. Через время отец ее вернулся на княженье, но вскоре был предательски убит вместе со старшим сыном Федором в Орде, куда ему велено было явиться. Княжна Ульяна перешла под опеку великого князя московского Симеона Гордого, мужа ее старшей сестры Марии. А ее родная Тверь была растоптана и унижена на долгие годы. Даже колокола с соборной колокольни москвичи сняли и увезли к себе, публично унизив тем тверских князей и лишив их права голоса на политической арене.
