Патрик О'Брайан - Миссия на Маврикий
— Итак, джентльмены, — начал коммодор Обри, когда с приветствиями было покончено, — счастлив сообщить вам, что эскадра должна выйти в море в наикратчайшие сроки. В связи с этим я был бы благодарен за описание готовности каждого корабля, его состояния. Не надо подробностей, они подождут, общее заключение. Лорд Клонферт?
— Шлюп, которым я имею честь командовать, всегда готов к выходу, — отчеканил Клонферт.
Это было пустой похвальбой — ни один корабль не может быть всегда готов к выходу, разве что ему не нужны вода, припасы, порох и ядра, а «Оттер», к тому же, только вернулся из похода. Это было прекрасно известно всем, в том числе и Клонферту.
Однако, не позволяя установиться гнетущей паузе, Джек продолжил опрос, получив куда более рациональные ответы от Пима и Корбетта, из которых следовало, что «Сириус», будучи в целом в неплохом состоянии, нуждается в срочном кренговании, и что у него проблемы с баками для воды. В Плимуте на него поставили новомодные железные баки, которые текли как решето.
— Одно ненавижу я больше всего, — вздохнул Пим, оглядывая собеседников, — всяческие нововведения.
«Сириусу» требовалась выгрузка трюмов, чтоб добраться до водяных баков, так что, даже работая с непрерывными авралами, он едва ли был бы готов к выходу до воскресенья.
«Нереида», хотя и готовая к выходу, как только будет закончено заполнение водой, пребывала в куда более печальном состоянии. Это был старый корабль, и, по словам корабельного плотника, его центральные футоксы можно было ковырять лопатой, а в носу и корме ржавчина почти добила крепеж. Но хуже всего был некомплект экипажа — не хватало шестидесяти трех человек, шокирующая цифра.
Джек согласился, что цифра шокирующая.
— Но, давайте надеяться, что следующий корабль Компании, идущий домой, решит эту проблему, и мы получим 63 опытных моряка, и еще нескольких новичков.
— Вы забываете, сэр, что после их разногласий с Правительством по поводу управления колонией, компанейские суда больше не заходят на Мыс.
— Это так, — признал Джек, покосившись на Клонферта. Он замял свою оплошность сообщением, что посетит их суда во время дневного обхода эскадры, когда он надеется получить детальные сведения по каждому, а сейчас он предлагает обсудить достоинства кларета, захваченного на французском корабле во время вояжа. Остатки «Лафита» не замедлили явиться, сопровождаемые какой-то выпечкой из кают-компании.
— Отличное вино, — заметил Пим.
— С ореховым оттенком, — согласился Корбетт. — Значит, вы столкнулись с французом, сэр?
— Да, — и Джек рассказал им про «Хиби», про ленивую перестрелку одиночными, про то, что «Гиену» восстановят в списках и про удачно спасенный приз, разрядив излишне официальную атмосферу.
Вино вызвало воспоминания, аналогичные дела и старые однокашники всплывали в памяти, раздавался смех. Джек никогда не служил ни с Пимом, ни с Корбеттом, но у них было немало общих знакомых. Когда они перебрали уже с полдюжины, Джек спросил:
— Вы, конечно, знали каптана Хиниджа Дандаса в Вест-Индии, капитан Корбетт? — надеясь слегка расшевелить собеседника.
— О да, сэр, — ответил Корбетт, и умолк.
«Что-то тут нечисто», — заметил Джек про себя, и вслух обратился:
— Лорд Клонферт, бутылка возле вас.
Все это время Клонферт сидел молча. Солнечный зайчик, упав на его звезду, отражался созвездием светлых треугольников, разом скользнувших вниз, когда коммандер наклонился за бутылкой. Он наполнил свой стакан, передал бутылку дальше и, видимо, желая улучшить свои отношения с Корбеттом и получить союзника на этой встрече, где он чувствовал себя неуютно, произнес:
— Капитан Корбетт, стакан вина с вами?
— Я никогда не пью из стакана с другими людьми, мой лорд — ответил Клонферт.
— Капитан Корбетт, — быстро вклинился Джек, — я был крайне удивлен, узнав, что за «Нереидой» стоит русский шлюп. Еще больше я был удивлен, когда адмирал сообщил мне, что его командир служил под вашим началом!
— Да, сэр, он был на «Сихорс», когда я командовал им. Служил добровольцем, изучал морское дело. И он изучил его очень неплохо, я вас уверяю. Его людей едва ли можно назвать тем, что мы называем матросами, но я убежден, он вобьет в них морскую науку, дайте срок. У них отличная дисциплина, и, полагаю, у него на борту и тысяча плетей — не редкость.
Разговор зашел о злосчастной «Диане»: она вышла в исследовательское плаванье из Балтики во время мира между Англией и Россией, а по незапланированном прибытии в Саймонстаун экипаж узнал, что между странами объявлена война. Обсудили странный нынешний статус шлюпа, его необычную архитектуру, непривычное поведение матросов на берегу.
Пробило восемь склянок, все поднялись. Джек задержал Корбетта и спросил:
— Пока я не забыл, капитан Корбетт, мой старый рулевой и несколько других матросов сейчас на борту «Нереиды». Я тут набросал их имена… Вы весьма обяжете меня, если пришлете их.
— Да, конечно, сэр…, — заколебался Корбетт. — Но, надеюсь, вы не воспримете как неуважение, если я посмею напомнить, что у меня жуткий некомплект?
— Я это помню, и я совсем не намереваюсь вас грабить, напротив. Вы сможете взять равное количество из экипажа «Боадицеи», я даже думаю, что смогу отдать вам на несколько человек больше. Нам удалось завербовать несколько хороших моряков из пленников «Хиби».
— Я буду безмерно благодарен, — воскликнул Корбетт, расцветая в момент. — Я пришлю вам ваших людей сразу, как только окажусь на борту!
Так что на эскадренный смотр коммодор отправился в сопровождении своего прежнего рулевого.
— Прямо как в старые времена, Бонден, — довольно заметил он, когда они приближались к «Сириусу».
— Да, сэр, только лучше, — промурлыкал в ответ Бонден, и тут же в ответ на оклик с фрегата заорал: «Вымпел!» — голосом, способным разбудить мертвого. Однако, этот вопль отнюдь не всполошил «Сириус» — с момента возвращения на борт капитана Пима вся команда пребывала в состоянии лихорадочной активности. Даже обеденное время было урезано до минимума, грог глотали на ходу, и все это для того, чтобы навести на судне показной лоск и выставить его тем, чем оно на данный момент не являлось. Делалось все это по доброй воле, ибо экипаж гордился своим кораблем, и, хотя времени для большой покраски уже не было, «Сириус», на который ступил коммодор, отличался от себя же день назад настолько, насколько этого смогли добиться объединенные усилия двухсот восьмидесяти семи мужчин и нескольких женщин. Поскольку фрегат был фактически выпотрошен для ремонта водяных баков, создать из него увеличенный вариант королевской яхты (к чему экипаж, видимо, активно стремился) не вышло, но, кроме высящихся на палубе пирамид непонятных объектов, плотно укрытых парусиной и брезентом, придраться было не к чему, и Джека весьма порадовало то, что он увидел. Конечно, Джек не поверил видимости, но никто и не ждал от него этого. Все, от отмытого добела угольного погреба и до крашенных в черное ядер в кранцах, было ритуалом. Тем не менее, это имело отношение к реальному положению дел: прекрасный надежный корабль, содержащийся в образцовом порядке, под управлением компетентных офицеров и со спаянным экипажем военных моряков (фрегат был в деле уже более трех лет без перерыва). Капитан Пим выставил у себя в каюте впечатляющую батарею бутылок и выпечки на закуску, но, когда Джек выбрал булочку Бат-оливье, по весу она показалась равной платиновому слитку. Джек подумал, что она является хорошим символом корабля — надежного, постоянного, довольно старомодного, но вряд ли подходящего к ветрам Индийского океана.
