Вальтер Скотт - Талисман, или Ричард Львиное сердце в Палестине
Оба рыцаря с удовольствием смотрели на нее: сэр Кеннет гордился благородным животным, а английский барон, страстно любивший охоту, как хороший знаток собак невольно залюбовался ею.
– Славная собака, – сказал барон де Во. – Я думаю, сэр Кеннет, что аланы самого короля Ричарда не сравнятся с ней, если она на охоте так же искусна, как прытка в беге… Но позвольте мне спросить вас, однако не думайте, что я хочу оскорбить вас; скажите, разве вам неизвестно запрещение держать собак кому бы то ни было, исключая графов, без особого разрешения короля Ричарда? Насколько мне известно, сэр Кеннет, у вас нет этого разрешения. Я говорю теперь с вами как начальник конницы.
– А я отвечу вам как свободный человек и как шотландский рыцарь, – с гордостью возразил Кеннет. – Я сейчас временно служу под английским знаменем и никогда не подчинялся закону вашей земли об охоте. Я не настолько его уважаю, чтобы подчиняться ему. Когда трубы призывают к битве, я первый сажусь на коня; когда дают сигнал к атаке, мое копье всегда готово поразить врага. Но в часы отдыха и свободы король Ричард не имеет прав стеснять мои развлечения.
– Однако же лихо относитесь вы к королевским приказам, – заметил барон де Во, – и так как мне поручен надзор за соблюдением этого правила, то позвольте прислать вам охранную грамоту для вашего друга.
– Благодарю вас, – холодно ответил шотландец, – но собака моя никогда не переступает за отведенную границу, а здесь я сам смогу защитить ее. Однако, – прибавил он, смягчив свой недружелюбный тон, – слишком грубо было бы отвечать так на ваше любезное приглашение. От всего сердца благодарю вас, милорд. Мой Росваль может не понравиться оруженосцам и стремянным короля Ричарда, они могут его обидеть, я же не допущу никакого насилия над ним, и поэтому не исключены неприятные столкновения. Поскольку вы видели мое жилище, милорд, – продолжил он с улыбкой, – то мне не стыдно признаться вам, что мой Росваль – главный поставщик съестных припасов; я полагаю, что Ричард Львиное Сердце не желает походить на сказочного льва менестрелей, который, возвращаясь с охоты, оставлял себе всю добычу. Не думаю, чтобы он запретил бедному дворянину тешиться охотой и добыть себе кусок дичи здесь, где так трудно достать другую пищу.
– Если честно, – произнес барон, – вы вполне справедливы в своих суждениях о нашем государе, но одно слово «дичь» кружит головы нашим норманнским властителям.
– Но, – сказал шотландец, – до нас недавно дошли слухи от богомольцев менестрелей, что многочисленные толпы изгнанников объединились в графствах Ноттингемском и Йоркском под предводительством сильного и меткого стрелка Робин Гуда, помощник которого известен под именем Маленького Джона. Мне кажется, благоразумнее было бы, если бы Ричард отменил закон об охоте в Англии, а не вводил бы его в Святой земле.
– Что же делать, сэр Кеннет, – возразил де Во, пожимая плечами, видимо, желая избежать неприятного и опасного разговора, – что делать, если мир отказывается понимать друг друга. Но я должен проститься с вами, мне давно пора к королю. Вечером я буду у вас, чтобы переговорить с лекарем. А пока позвольте прислать вам припасов для вашей трапезы.
– Благодарю вас, милорд, – ответил сэр Кеннет, – не стóит: благодаря Росвалю у меня запасов хватит недели на две. Знойное солнце Палестины, причиняющее столько бед, распространяя своими жаркими лучами среди нас болезни, в то же время сушит дичь.
Оба рыцаря расстались весьма дружелюбно. Перед уходом Томас де Во разузнал все подробности относительно прибытия мавританского лекаря, захватив с собой и верительные грамоты, присланные Саладином.
Глава VIII
Искусный лекарь, могущий исцелять болезни, стоит целой армии.
«Илиада»– Удивительная история, сэр Томас, – сказал больной монарх, выслушав донесение верного барона Гилсленда, – но уверен ли ты, что этот шотландец действительно тот, на кого можно положиться?
– Не знаю сам, как сказать вам, государь, – ответил осторожный и подозрительный лорд, – я слишком близкий сосед шотландцев, слишком часто приходилось мне иметь с ними дело, чтобы не знать их характера, и они мне не внушают доверия. Но этот человек показался мне честным, в этом я должен отдать ему справедливость.
– А каково его поведение как рыцаря?
– Ваше Величество имели случаи заметить его, и я уверен, что в сражениях рыцарь Спящего Барса привлек ваше внимание. О нем всегда отзываются с похвалой.
– И он действительно этого заслуживает. Мы сами были свидетелями его мужества и храбрости. Для чего в дни сражений мы всегда в первых рядах наших войск? Конечно, не из пустого тщеславия и желания суетной славы мы наблюдаем подвиги наших союзников и товарищей по оружию. Слишком хорошо нам известно, как ненадежны человеческие похвалы, чтобы ради них облекаться в латы.
Как противоречили эти слова обычному настроению короля! Барон де Во испугался, услышав их. Не предчувствие ли приближавшейся кончины заставляет Ричарда так презрительно относиться к военной славе, славе побед, по-видимому, единственной цели его жизни. Но вспомнив, что перед палаткой он встретил духовника короля, барон де Во объяснил себе настроение Ричарда внушением почтенного отца и ни слова не возразил королю.
– Да, – прибавил Ричард, – я всегда замечал, как хорошо исполнял свой долг рыцарь Спящего Барса. Мой предводительский жезл обязывает меня наблюдать за всеми и все замечать. Давно бы он получил знаки отличия, если бы не его гордость и самоуверенность.
– Государь, – сказал барон Гилсленд, видя, что король переменился в лице, – я боюсь прогневить вас, но хочу ходатайствовать перед вами за его проступок.
– Что такое? – сердито спросил Ричард, насупив брови. – Быть не может, чтобы ты ходатайствовал за дерзновенного?
– Простите, Ваше Величество, если напомню вам, что мое звание дает мне право позволять дворянам знатных фамилий держать при себе по одной или по две гончих собаки для развлечений на охоте; к тому же грешно было бы убить или ранить такое прекрасное животное, как его собака.
– Так она очень хороша?
– О да, государь, – восторженно ответил барон, страстно любивший охоту. – Лучшей породы я не видел, ее широкая грудь и крепкая спина покрыты чистой черной шерстью. Она так сильна, что легко могла бы опрокинуть вола, а прытка, как антилопа.
Король улыбнулся его восторгу.
– Что же, вопрос решен, – сказал он, – если ты уже позволил ему держать собаку. Однако не будь слишком щедр на эти разрешения, так легко можно перевести всю дичь в Палестине. Но довольно об этом, вернемся к лекарю. Ты, кажется, говорил, что рыцарь встретился с ним в пустыне?
