Альберто Васкес-Фигероа - Икар
— Абсолютно!
Дама, которой, судя по всему, давно перевалило за восемьдесят, поискала спичку, откусила кончик сигары и закурила — с наслаждением, ловко и непринужденно, словно заядлый курильщик, отработавший каждое движение за свою страшно долгую жизнь.
— Вот, только эта вредная привычка у меня и осталась, — заметила она, выпуская дым после первой затяжки и на секунду прикрыв глаза, словно неожиданно впав в транс. — Мои внуки уверяют, будто табак постепенно меня убьет, но он явно проявляет терпение… — Она помолчала, с легкой улыбкой благодарности проследив за тем, как кольцо дыма возносится к потолку, и, вновь повернувшись к иностранцу, спросила: — Так на чем мы остановились? — Она ткнула сигарой в сторону почти невидимого пейзажа. — Ах да! Я пыталась доказать вам, что ужасная катастрофа, которая творится здесь и которая привела часть страны к полной разрухе, дело рук человеческих. — Она снова вздохнула — на этот раз очень глубоко — и добавила с оттенком гордости в голосе: — Мой муж, Царство ему Небесное, предсказал это больше тридцати лет назад.
— Ветер тоже виноват в разрухе и депрессии? — изумился Джон МакКрэкен, едва сдерживая смех. — Как это возможно? Он что, выдул в окно акции на нью-йоркской бирже во время краха в двадцать девятом?
— Не так буквально, конечно. В тот день в открытые окна бросались только люди вниз головой. Однако на практике так оно и вышло.
— И на чем же основано столь рискованное утверждение?
— Вам на самом деле интересно? Может, желаете продолжить чтение или пропустить рюмочку в вагоне-ресторане?
— Уверяю вас, я умираю от любопытства — так хочется узнать вашу теорию. Я действительно никак не мог взять в толк, как получилось, что экономика самой богатой страны в мире вдруг взяла и в одночасье рухнула в тартарары. В Великобритании подобное коллективное помешательство просто немыслимо.
— Потому что там ухаживают за газоном.
— Простите, что вы сказали?
— Что у вас в стране ухаживают за газоном — за травой, если точнее. А мы, в Соединенных Штатах, никогда не умели этого делать.
— Не понимаю, о чем вы.
— О газоне. О траве, сплошь покрывавшей эти луга, по которым мы едем уже несколько часов и которые, как я вам говорила, во времена моей юности были самым красивым и уютным местом на свете. — Дама вновь затянулась и откинулась на спинку кресла; казалось, она собирается вернуться в свое очень далекое детство. — Бог создал здесь рай для бизонов, — очень тихо проговорила она. — Здесь были несметные стада бизонов. Они паслись, как только они умеют это делать: щипали траву, а не вырывали ее с корнем, и постоянно кочевали, благодаря чему она успевала вырасти снова. — Рассказчица вытянула руку, словно пытаясь охватить безграничность невидимого пейзажа, и добавила: — А еще по всей территории текли широкие реки; глубокие озера вбирали в себя излишки воды, и она распределялась равномерно, с сохранением баланса. Так было испокон веков — до того времени, когда я стала взрослой.
— И что же тогда случилось?
— А то, что пришел Буффало Билл.[38]
— Буффало Билл? Знаменитый Буффало Билл, герой цирковых представлений?
— Да уж, герой!.. Этот шут гороховый устроил свой балаган из настоящей трагедии. Он был падальщиком, вроде гиены. Этот клоун вскарабкался к славе по трупам бизонов, уничтоженных его предшественниками — настоящими браконьерами. Сто миллионов замечательных животных, истребленных безо всякой пользы!
— Сто миллионов? — изумился ее попутчик. — Вы хотите сказать, что истребили сто миллионов бизонов?
— Что-то около этого. Миллионы тонн превосходного мяса — хватило бы утолить голод всех горемык, которые теперь мотаются семьями по стране в поисках куска хлеба. За то время, как я из девочки превратилась в женщину, здесь сгноили столько еды, что ее хватило бы, чтобы прокормить целое поколение американцев.
— Но почему?
— Потому что какому-то недоумку генералу пришла в голову идиотская идея, что лучший способ покончить с индейцами — это лишить их основного источника питания. Оказалось, что намного труднее и опаснее сразить одного индейца, чем тысячу бизонов, вот почему он приказал их истребить.
— Какая дикость!
— Так вот за этот приказ и пришлось заплатить самую высокую цену в истории человечества…
Хрупкой даме, по-видимому, потребовалась передышка, поскольку она очень осторожно положила сигару в пепельницу, порылась в сумке, вынула плоскую фляжку и два серебряных стаканчика и, наполнив их (сосредоточив на этом все свое внимание), предложила:
— Коньяку?
— Благодарю.
Они наклонились вперед, молча чокнулись и выпрямились, чтобы сделать глоток, и вновь откинулись на спинки кресел со стаканчиками в руках.
— Буйволовая кожа! — сказала она, поглаживая подлокотник кресла. — Настоящая буйволовая кожа, над которой не властно время. Вот и все, что от них осталось! Ну что, продолжать?
— Сделайте одолжение!..
— Ладно! — кивнула она. — Как я вам говорила, истребили бизонов и индейцев, чтобы сюда могли приехать колонны людей, которые поделили между собой эти замечательные земли. Правительство взяло курс на расширение территорий с целью получить небывалые урожаи, которые бы подняли престиж нашей страны. Таковы были указания, и они строго выполнялись. Распределили землю и воду, и переселенцы принялись за работу.
— И что же произошло?
— А то, что в самом начале все как будто шло прекрасно. Трудолюбивые переселенцы пахали и засевали землю, обильно поливая ее водой из природных источников. Однако кукурузе, пшенице, ячменю или хлопку требовалось гораздо больше воды, чем до этого — пастбищам, и вскоре ее стало не хватать. И вдруг неожиданно — я очень хорошо это помню, потому что как раз в тот год моя Розалин вышла замуж, — случилась засуха. Ужасная засуха, вызванная, по всей видимости, чрезмерным нагреванием воды в Тихом океане. Вот тогда-то мы и обнаружили, что земля, которая всегда была у нас под ногами, теряет плотность, как только утрачивает влагу или ее перестают сцеплять живые корни растений.
— Что вы хотите этим сказать?
— А то, что, высыхая, она превращалась в пыль. В настоящую пыль! Тысячелетиями от солнца и ветра ее защищала трава, с которой так деликатно обращались бизоны, однако без этой защиты земля стала рассыпаться.
— Мне никогда не приходило в голову, что могло случиться что-либо подобное.
— Но ведь случилось! А как вам известно, на просторах равнин всегда нравилось резвиться ветрам.
— Логично.
— Конечно логично, однако раньше ветер лишь колебал травы, развевал гривы лошадей и перья украшений индейцев. Однако в тот день ветер подхватил легкий и почти невесомый слой почвы и увлек его за собой — к небу. — Женщина чуть ли не всхлипнула. — И вот так возник, словно бич божий, Большой Пыльный котел,[39] который начал вертеться и вертеться вокруг своей оси, день ото дня увеличиваясь в диаметре, закрывая солнце, поглощая поля, деревни, города, — и в итоге превратился в самое крупное стихийное бедствие, которое когда-либо видел род человеческий… — Она кивнула в сторону окна: — Вот вам, пожалуйста! Наш грозный враг, Большой Пыльный котел, по вине которого потеряны миллионы гектаров плодородных земель.
