Тайна Моря - Брэм Стокер
Облегчение наступило только во вторник, когда в полдень я увидел, как в ворота въезжает двуколка и встает напротив почтового отделения.
Не теряя времени, я бросился туда и помог дамам сойти. Марджори протянула обе руки и спрыгнула легко, но пожилой даме потребовалось немало усилий. И вот так всегда, с каждым молодым человеком: любая женщина, молодая или старая, самозабвенно желает, чтобы ее носили на руках — кроме той одной, кого ему носить хотелось бы.
Когда миссис Джек и «ее подруга» вошли в гостиную, последняя сказала:
— Надеюсь, вы простите нас за доставленные хлопоты.
— Ничего страшного, — ответил я, и как же мягко это было сказано! — Мне это только в удовольствие.
— Благодарю, — продолжила она серьезно, — это очень любезно. Мы хотели бы снова прибегнуть к вашей доброте и попросить, чтобы вы сопроводили нас на ту скалу. Я еще не закончила свой набросок, а я не люблю, когда меня прерывают.
— Не закончила набросок, дорогая моя? — повторила миссис Джек голосом, явно выдававшим, что для нее это новость. — О чем ты, Марджори: его же смыло в море раньше, чем мистер Хантер пришел на помощь!
Щеки девушки тут же окрасил легкий румянец, показывая, что она понимает, в какое неудобное положение ее поставило неуместное замечание старшей, но она отважно продолжала:
— О да, я знаю! Я имела в виду, что, раз решив сделать набросок, я закончу его любой ценой, пусть даже первая попытка не удалась. Если, конечно, дорогая миссис Джек, вы не против снова туда отправиться.
— О, дорогая, — произнесла пожилая дама, — ну разумеется, я сделаю все, о чем вы попросите. Но, надеюсь, будет довольно и того, что я посижу на камешке рядом? После нашего приключения я предпочитаю твердую почву любому месту, откуда того гляди придется спасаться вплавь.
Отвечая ей, Марджори улыбнулась мне.
— Это совершенно замечательно. И заодно сможете держать у себя корзинку с ланчем и присматривать за мной и приливом.
Итак, я послал в Уиннифолд указание готовить лодку к нашему прибытию. Пока дамы собирались на прогулку, я вернулся в номер и положил в карман бумаги из сундука и свои копии. А заодно письмо, которое не смог отправить.
Добравшись до Уиннифолда, мы с мисс Анитой спустились по крутому зигзагу на пляж за одним из мальчишек Джона Хэя, а второй повел миссис Джек к Сэнди-Крейгс через перешеек.
На крутой тропе ко мне вернулся образ призрачной процессии, размеренно поднимавшейся в канун Ламмаса; я машинально оглянулся проверить, не следит ли за нами Гормала. Увидев, что ее нет, я вздохнул свободнее.
Мне всей душой хотелось повезти мисс Аниту на лодке одному, но я боялся, что это небезопасно. Идти на веслах среди рифов Скейрс — дело нешуточное, а теперь я оберегал слишком дорогое сокровище, чтобы так рисковать. Поэтому мы с юным Хэем налегали на весла, причем юнец находился на носу и правил. Такое положение дел совершенно меня устраивало, ведь я находился вблизи от своей спутницы и лицом к ней. Вид ее в любое время доставлял мне удовольствие, и меня поймет каждый мужчина, но сегодня лучившиеся на ее лице рвение и радость приводили меня в особенный восторг. День выдался лучше не бывает: ясный, яркий, лишь легкая рябь на воде, прогревшейся на июльском солнце. На поверхности моря дрожали блики, словно оно усыпано алмазами, и на одни только линии течения, вившиеся на дне между скалами, можно было смотреть бесконечно. Мы шли медленно, как оно надежнее в этих водах, особенно сейчас, когда подходил к концу отлив. Мальчишка как будто знал каждый из множества камней, торчащих из воды, и чутьем замечал и те, что скрывались ниже, а потому вел нас хитрым курсом. Я попросил обойти внешние скалы, откуда при нашем приближении взмыли с криками тысячи чаек; когда мы крались под самой крупной скалой, нас охватило таинственное ощущение, будто мы недостойны здесь находиться, — так бывает на глубокой воде в тени рифов. Я видел, что Марджори засомневалась — или почувствовала опасность — и вцепилась в планшири так, что побелели костяшки. Когда мы обошли Рейви-о-Пиркаппис и увидели, как среди острых скал бурлит вода, она так побледнела, что я было заволновался. Хотелось ее спросить, но поскольку мне по опыту была известна ее смелость и я знал, что она бы предпочла, чтобы я смолчал, я притворился, будто ничего не заметил. Впрочем, в женском обществе мужское притворство ничего не стоит. Она сразу увидела меня насквозь и со слабой улыбкой, озарившей ее бледность, словно солнечные лучи, упавшие на снег, сказала тихим шепотом, чтобы не расслышал мальчишка-рыбак:
— Я подумала, что в тот день нам бы пришел конец, если бы не вы.
— Был рад помочь… — ответил я столь же тихо, — миссис Джек и ее подруге.
— Миссис Джек — и ее подруга — премного вам обязаны, — весело подхватила она уже обычным голосом и тоном. Я видел, что она целиком вернула самообладание и убрала руки от бортов. Теперь мы отошли от рифов на глубину и уже скоро увидели Сэнди-Крейгс. Заметив, что миссис Джек и ее провожатый идут прогулочным шагом по песку, и не желая ее торопить, я с согласия своей спутницы попросил юного Хэя держаться самого внешнего края Сэнди-Крейгс, сплошь серо-белых от чаек. При нашем приближении все чайки взлетели и закружили с воплями; как отрадно было видеть изумление и восхищение в следящих за дугой пернатого облака глазах девушки.
Мы держались у большой заостренной скалы, пока не увидели, как в нашу сторону между валунов опасливо пробирается миссис Джек. Тогда мы погребли к береговому камню и поставили корзинку для пикника в безопасное место. Затем, разложив коврики и подушки, приготовили для миссис Джек уютное гнездышко. Мисс Анита сама выбрала место. Должен сказать, я бы, пожалуй, сделал иначе, а мисс Анита постаралась усадить подругу спиной к той скале, откуда ее спасли. Несомненно, участливая девушка не желала лишний раз тревожить компаньонку неприятными воспоминаниями.
Позаботившись о ней, мы наконец отпустили мальчишек до времени середины прилива. Миссис Джек порядком утомилась, пройдясь по песку, и клевала носом, уже когда мы уходили. Затем мисс Анита достала свой маленький мольберт, а я установил его так, как она велела; разложив стул и приготовив палитру, я сел у ее ног на камень и любовался ею, а она приступила к
