Наездник Ветра - Григорий Александрович Шепелев
– Чёртов дурак! Зачем ты принёс сюда эту сеть? Уже миллион людей тебе объяснили, что рыбу я ненавижу!
– Не ты одна в городе живёшь, – заметил Талут, оттолкнув Рагдая, который нечаянно наступил на сеть, – я знаю людей, которые рыбу любят.
– Вы поглядите на эту тварь! – чуть не задохнулась от злости Агния. Угрожающе наливаясь от самых пяток и до корней спутанных волос ещё более свирепым румянцем, она продолжила, – поглядите на этого негодяя! Видите ли, есть люди, которые рыбу любят! Да что же это за люди, хотела бы я узнать? Наверное, проститутки какие-нибудь? Признайся, признайся, что проститутки!
– Да что ты к нему пристала? – пожал плечами Рагдай, – я, например, тоже рыбу люблю.
Этот аргумент Агния отвергла с усмешкой.
– Ты хоть не делай из меня дуру, – махнула она рукой, – этот безобразник ради тебя когда-нибудь ползал на четвереньках? А ради тебя, Настася? Нет, никогда! Такого ни разу не было! И не будет. Зато он на всё пойдёт ради недостойных, глупых, продажных женщин! Он им готов дарить даже золото!
– Как чудесно звенят твои золотые серьги! – не удержалась Настася, – откуда ты их взяла?
Агния опять не смутилась.
– Он подарил. Да, он! Но я их ему верну, как только найду другие, получше!
– Где ты найдёшь-то их? На дороге?
Тут вдруг Талут подполз очень близко к Агнии, и она, мгновенно изменив позу, ударила его пяткой по голове. Этого Талут уже не стерпел. Поднявшись, он распластал танцовщицу на кровати мордочкой вниз и больно её отшлёпал, задрав на ней ситцевую юбку. Во время этого дела Агния только сопела тонким горбатым носиком и зажмуривала глаза. Отвесив ей пару дюжин шлепков, Талут удовлетворённо вернулся к своему делу. Теперь уж Агнии было нечего возразить. Холодно назвав Талута ничтожеством и расправив скомканную им юбку, она притворилась спящей.
– А разве это – одна-единственная во всём Доростоле сеть? – поинтересовался Рагдай, следя за работой друга.
– Нет, но их мало, – сказал Талут, затягивая рыбацкий узел, – сегодня на ночь поставлю парочку! Вдруг получится? Рыба будет к столу. Ведь мы на одной крупе долго не протянем!
– Да много ли ты наловишь-то? – рассердилась Настася, – самое большее – две корзины! А нас тут – пятьдесят тысяч, да ещё столько же лошадей!
– Так лошади рыбу не будут есть, – возразил Талут, – а я – рыбак славный! Хочешь, поймаю тебе в подарок, Настасенька, чудо-рыбищу с золотым пером?
– На что она мне, дурак?
– Она все желания исполняет. Вот интересно, о чём бы ты её попросила?
– О том, чтоб ты провалился на хрен куда-нибудь!
Дав такой ответ, Настася вскочила и выбежала из домика. Её гнев на Талута был, разумеется, вызван его жестоким поступком с Агнией. Поглядев из окна, как она шагает к дворцу, кратко отвечая приятелям и подругам, которые с ней здоровались, Рагдай сел и налил вина в обе чашки. Тут же за столиком оказался и его друг. Они молча выпили.
– От патрикия нет вестей? – в пятый раз за утро услышал Рагдай вопрос, с которым почти все жители города обращались друг к другу вместо приветствия.
– Ничего не слышно. Но ещё рано, только полтора месяца минуло. Да и как гонец сюда проберётся?
– Я бы пробрался! И знаешь, я …
Талут вдруг запнулся, взглянув на сеть, затем – на Рагдая. Похоже было на то, что мысли его немного запутались в этой сети.
– Ты думаешь, Калокир не сможет ничего сделать? – начал Рагдай их распутывать, – и что дальше?
– Да ничего, – с досадой сказал Талут, – коней кормить нечем! Трава вся съедена.
– Трава вырастет. Она быстро очень растёт. Зерно ещё есть в запасе.
– Мало зерна! Двадцать или тридцать телег. Ты знаешь, как я люблю лошадей! У меня душа не на месте – всё время думаю, как же нам с ними быть? Они не должны голодать. Цимисхий не хочет брать город приступом, потому что знает: все наши лошади скоро вымрут! И мы все вымрем от голода. А наш князь пьёт вино и ждёт, когда Калокир за него всё сделает!
– Хорошо. Что ты предлагаешь?
– Надо устраивать вылазки! За провизией, за зерном! Топить корабли! Просто не давать ромеям покоя!
– Что это даст?
– Цимисхий не выдержит, бросит войска на штурм! И кровью умоется. Крепость мощная – ни ворота её, ни стены за один день таранами не пробить. А со стороны Дуная и вовсе не подойти, там крутой обрыв. Мы здесь перебьём половину этой павлиньей армии, а потом выйдем в поле и со второй половиной сшибёмся уже на равных! Как тебе план?
– Блестящий, – признал Рагдай, наполняя чашки вином, – а тебе ни разу не пришло в голову, что Ратмир, Лидул и Сфенкал уже двадцать раз его предлагали князю? Ты правда думаешь, что твоя глупая башка всех опередила сообразительностью?
– Рагдай, – вдруг сказала Агния, резво вскакивая с кровати, – ты это предполагаешь? Или ты это слышал?
Два собутыльника удивлённо уставились на гречанку. Они совсем забыли о ней, хоть она лежала на видном месте. Её лицо было напряжённым, радостным и зловещим одновременно.
– Ты это предполагаешь? – опять спросила она Рагдая, – или ты это слышал?
– О чём ты? – устало спросил Рагдай.
– О плане Талута! Ты сам, своими ушами слышал, как Куденей, Ратмир и Сфенкал все эти дела обсуждали с князем? Или ты это предполагаешь?
– Я это знаю. Но ты бы лучше не лезла в наш разговор! Пошла вон отсюда.
– Да, я пойду! Пойду прямо во дворец, спрошу самого Сфенкала об этом плане. Пусть Сфенкал скажет, плох план или хорош, и если хорош, то пусть объяснит, почему он ещё не осуществлён?
– А там без тебя с этими делами не разберутся никак? – зевая, осведомился Талут.
– Наверное, нет. Я не собираюсь жрать одну кашу! А рыбу я ненавижу.
И Агния убежала, даже забыв надеть башмаки. Когда она выскочила на улицу, ветер окончательно разметал её удивительную причёску. Через окно поглядев ей вслед, Рагдай и Талут сказали друг другу, что она – дура, а потом выпили и опять забыли о ней. Полчаса спустя к ним вошёл Ратмир. Он сразу же сообщил, что встретил сейчас на улице Агнию, и она пристала к нему с расспросами, почему нельзя устраивать вылазки за провизией.
– И что ты ей на это ответил? – спросил Рагдай.
– Я сказал, что можно. Кто же ей запретит устраивать вылазки за провизией?
И Ратмир уселся за стол. Вина было ещё много, второй кувшин только начали. Сделав пару глотков прямо из него, Ратмир весело поведал, что Софья и Эльсинора сейчас около залива сцепились с Ирмой и Епифанией – так сцепились, что растащить их смогли только вшестером, да и то не сразу.
– Из-за чего они подрались? – без всякого интереса спросил
