Эльвира Барякина - Белый Шанхай
— Мне нужно послать корреспондента в провинцию Шаньдун. Майкл сейчас в отпуске, Эдна — в Кантоне, так что поедете вы. Вам надо добраться до городка Линьчэн — там уже организован штаб по спасению заложников. Что значит «не можете»?! Во всех газетах будут экстренные сообщения, а мы что поставим? Ну и что, что там бандиты? Вы думаете, они каждый день захватывают поезда? Не валяйте дурака — вы просто трус!
Обзвонив нескольких человек, Грин в сердцах швырнул трубку на стол.
— Рогов, сколько времени?
— Без пяти семь.
— Вот дьявол! Поезд отходит через два часа, а я не могу никого найти!
Сердце Клима жарко стукнуло: вдруг это и есть долгожданный шанс отличиться?
— Я могу съездить в Линьчэн.
Грин в раздражении посмотрел на Клима.
— А вы-то куда суетесь?
— Я прошел через войну и не падаю в обморок при звуках выстрелов. Провинция Шаньдун — это разбойничий край: там каждая деревня — крепость. Спросите Эдну, умею ли я собирать сведения…
— Да знаю, знаю! — перебил Грин. — Ладно, времени все равно нет… Возьмите мою машину и поезжайте на Ятс-роуд — там магазины уже открыты. Купите себе приличный костюм и сразу отправляйтесь на вокзал. Счет пусть пришлют на имя редакции. Как прибудете на место, отправьте мне телеграмму.
Получив от Грина удостоверение, Клим бросился вниз по лестнице. Он не сомневался, что сообщения о «Голубом экспрессе» займут первые полосы мировых газет.
3
Наскоро сформированный поезд вез в Линьчэн журналистов, военных и чиновников. Вагон потряхивало, за окном тянулись персиковые сады и залитые водой поля с молодой порослью риса.
Клим удивлялся причудливости судьбы: еще с утра он был мелкой конторской сошкой, а теперь вдруг превратился в корреспондента солидной газеты — обладателя элегантного серого костюма, шляпы и купленных в ломбарде серебряных часов с надписью «За отличный глазомер».
В коридоре вагона Клим познакомился с Урсулой, маленькой черноглазой журналисткой из нью-йоркского новостного агентства «Интернешенал Ньюз Сервис». Они поболтали, вспомнили общих знакомых и договорились помогать друг другу.
— Вполне может быть, что «Голубой экспресс» захватили большевики, — задумчиво сказала Урсула. — Я была в России и брала интервью у тамошних красных вождей. Они прямо говорят, что построить социализм в отдельной стране невозможно и поэтому их конечная цель — Мировая революция и образование Всемирного Союза Социалистических Республик. По их мнению, Китай — самое уязвимое место в капиталистической экономике: ведь если тут будет гражданская война, Великие Державы потерпят огромные убытки. Север Китая уже наводнен большевистскими агитаторами, которые подбивают чернь взбунтоваться.
— Вряд ли они настолько глупы, чтобы захватывать поезда с иностранцами, — отозвался Клим. — Это же очевидный повод для войны.
Но Урсула считала, что большевики на все способны:
— Не ждите от них логичных действий! В России царит страшная разруха, совсем недавно в Поволжье и на Урале был голод, а советское правительство, вместо того, чтобы восстанавливать хозяйство, тратит огромные деньги на пропаганду за рубежом. Ох, вы бы знали, как я боюсь новой мировой войны!
Как бы невзначай Урсула положила руку на плечо Клима, и он не смог удержаться от улыбки. Если не считать Адиных выкрутасов, когда с ним последний раз кокетничали дамы?
В прошлой жизни.
Все-таки белые рубашки и шелковые галстуки способны творить чудеса.
4
Провинция Шаньдун — дикий неприветливый край: отвесные склоны, непролазные леса и низкие облака, блуждающие над горами.
Газетчикам показали место крушения «Голубого Экспресса» и рассказали, как все случилось. В два ночи машинист увидел подозрительные тени, мелькавшие на путях, попытался затормозить, но было поздно: рельсы впереди оказались разобранными. Состав полетел под откос, спящие люди попадали с полок, а сверху на головы повалился багаж.
Раздались выстрелы и страшный вой. Охрана «Голубого экспресса» сообразила, что это налет, и попряталась кто куда. Нападавшие разбивали прикладами окна, перескакивали прямо из седел в купе и вышвыривали наружу вещи и людей. Босых, обряженных в пижамы пленников повели в горы, а грабеж продолжался до самого утра. Растащили все: от чемоданов до дверных ручек и пепельниц.
Присланные губернатором чиновники уже приступили к расследованию происшествия, но пока удалось выяснить только одно: на «Голубой экспресс» напали местные бандиты.
Клим ходил вдоль изрешеченных пулями вагонов. В одном из разбитых окон торчал кусок стекла, залитый засохшей кровью, а рядом на стене виднелись смазанные отпечатки ладоней: кто-то попытался выбраться наружу, да так и не смог.
Потом журналисты отправились в Линьчэн — маленький городок, окруженный высокой крепостной стеной.
По грязным кривым улочкам носились ошалевшие солдаты и чиновники. Местные старики сидели на крылечках и провожали чужаков затуманенными взглядами. Их коричневые лица лучились морщинами, а вокруг ввалившихся ртов расплывались клубы густого белесого дыма — бог весть от какой травы, набитой в крохотные глиняные трубки.
Клим отправил Грину телеграмму с описанием катастрофы и первыми сообщениями официальных лиц: гарнизон Линьчэна уже выслал отряд на выручку пленникам, однако солдаты не смогли к ним приблизиться, так как бандиты использовали людей, как живой щит.
В телеграфной конторе Клим вновь столкнулся с Урсулой, и та рассказала ему, что из Пекина прибыл представитель американской дипломатической миссии, Рой Андерсен, который должен был вести переговоры с похитителями.
— Где он остановился? — спросил Клим.
— В своем вагоне — все гостиницы забиты. Завтра в восемь утра мистер Андерсен пообещал встретиться с журналистами.
Клим и Урсула долго бродили по городу, пытаясь найти пристанище, и в конце концов даму взяли к себе итальянские коллеги, которые сняли на ночь крытый фургон. Климу места не хватило, и он отправился назад на станцию.
Из Шанхая пришел еще один поезд, и все пространство вдоль путей было забито солдатами, родственниками заложников и окрестными крестьянами, которые, испугавшись бандитов, перебрались под защиту крепости.
Народу было столько, словно в Линьчэне расположился военный лагерь. Пылали костры; кто-то рыдал, кто-то пел, кто-то предлагал на продажу хворост, чай и холодный рис.
Даже под вагонами сидели люди. Клим достал карманный фонарик: так и есть — между колес прятался целый выводок ребятишек.
