«Уходили мы из Крыма…» «Двадцатый год – прощай Россия!» - Владимир Васильевич Золотых
Глава пятая
С надеждой на успех (наступление). Май-сентябрь 1920 года
Планируя весеннее наступление на позиции красных, барон Врангель 30 апреля объявил обязательную поставку четырех тысяч лошадей за установленную плату, и вскоре поставленными лошадьми удалось «запрячь артиллерию и посадить на коней один кавалерийский полк в четыреста коней». 15 мая особым указом П.Н. Врангеля была объявлена мобилизация мужчин, родившихся в 1900–1901 гг.[146]. Мобилизация проходила туго, ибо «крестьянство Таврии мирилось с реквизициями, с ропотом выполняло подводную повинность, но совершенно отказывалось подчиняться приказал о мобилизации».
«Тяжелое экономическое положение не позволяло далее оставаться в Крыму, – отмечал барон Врангель. – Выход в богатые южные уезды Северной Таврии (Бердянский, Мелитопольский, Днепровский уезды) представлялся жизненно необходимым. Наши успехи должны были отразиться благоприятно и на нашем политическом положении»[147]. Каким было экономическое положение Крыма в этот период хорошо описал находившийся с весны 1920 года в Евпатории председатель военно-судной части штаба Донского корпуса полковник И.М. Калинин. «Крошечный полуостров быстро истощался войсками, которые, как саранча, стремительно поедали все, что годилось для желудка. Цены росли неимоверно. В день нашего прибытия в Евпаторию, 17 марта, обед стоил в столовой 35–50 руб. Теперь, через два месяца, сколько-нибудь сносно пообедать не удавалось и за тысячу. Об ужине не приходилось думать, так как жалованья едва хватало на обед»[148]. Армия, которой наскучило сидение в Крыму у соленой воды, рвалась в бой с красными. «Чего тут у моря париться… Уж если не замирились, так в поход. Будь что будет», – говорили, к примеру, донские казаки из корпуса генерала Ф.Ф. Абрамова.
Франция активно поддержала Врангеля в его желании продолжить борьбу с большевиками, заявив, что «французское правительство относится отрицательно к соглашению с большевиками, считая большевизм главным врагом России, и никакого давления для сдачи Крыма не окажет, сочувствует мысли удержаться в Крыму и Таврической губернии»[149].
Окрепнув, пополнившись новыми кадрами и вооружением войска барона Врангеля 24 мая начали наступление. План летней кампании предусматривал выдвижение Русской армии на линию Бердянск – Пологи – Александровск и Днепр, овладение Таманским полуостровом с целью создания на Кубани, где действовали не успевшие переправиться в Крым кубанцы, нового плацдарма сопротивления красным. Далее планировалось выдвинуться на линию Ростов – Таганрог – Донецкий каменноугольный бассейн – станция Гришино – станция Синельниково, очищение от большевиков Дона и Кубани с помощью оставшихся там казаков.
В приказе на наступление Врангель определил конкретные задачи каждому корпусу. В нем говорилось: «Генералу Слащеву… высадиться районе Кирилловна-Горелое, прервать линию железной дороги и в дальнейшем, совместно с частями генерала Писарева, действовать в тылу Перекопской группы красных; генералу Писареву и генералу Кутепову атаковать противника на рассвете 25-го мая, разбить и отбросить за Днепр; генералу Абрамову с Донским корпусом остаться в моем резерве в районе станции Джанкой. Части флота войти в Днепровский лиман для обеспечения левого фланга операции»[150].
И началось стремительное наступление Русской армии барона Врангеля на позиции XIII армии красных под командованием Р.П. Эйдемана. Поскольку основные силы красных в это время были заняты войной с поляками, то их ослабленные дивизии, сторожившие крымскую армию Врангеля у Перекопа, были смяты и спешно начали отходить на север Таврической губернии. Успеху прорыва в большой степени способствовали аэропланы, броневики и танки, под прикрытием которых пехота смело и уверенно шла в атаку на красноармейские позиции.
В первые дни наступления корпус генерала Кутепова разбил красных на Перекопском перешейке, генерал Слащев, высадившись у деревни Кирилловки, повел наступление на Мелитополь, а генерал Писарев двинулся через Чонгарский полуостров к узкому выходу из Крыма в восточной части Сиваша. К 5 июня XIII армия красных, потеряв более половины своего состава, оставила белым большое количество боеприпасов, пулеметов, холодного оружия и коней. «Наиболее богатые уезды Северной Таврии были освобождены, – писал в своих воспоминаниях барон Врангель. – Цены на все продукты в Крыму сразу понизились»[151]. Захваченная во время наступления армией П.Н. Врангеля территория увеличила «Государство Крым» почти вдвое. «Наше наступление развивается, – захлебывались от восторга крымские газеты. – Население встречает наши войска со слезами радости, засыпает цветами, выносит хлеб и соль. Все торжествуют избавление от красного гнета и уверяют, что везде к северу уже назрела почва для всеобщего восстания, которое сейчас же вспыхнет, чуть только приблизится наша армия»[152].
25 мая в Ново-Алексеевке состоялся обряд награждения новым орденом Святителя Николая Чудотворца 2 степени первого кавалера. Им оказался танкист из 3-го отряда танков, поручик Г. Любич-Ярмолович. Во время боев он на танке «Генералиссимус Суворов» прорвал четыре ряда проволочных заграждений и захватил одну пушку. Награду в своем вагоне вручал лично главнокомандующий Русской армией генерал П.Н. Врангель. «Героя поздравляли, – вспоминал военный журналист А.А. Валентинов, служивший в отделении связи полевого штаба армии и присутствовавший при этом награждении. – В вагоне у главкома пили в его честь шампанское. Сам он сильно конфузился, стесняясь, видимо, все время своего рабочего перепачканного костюма»[153].
За все время орденом Святителя Николая Чудотворца 1-й ст. никто награжден не был; 2-ю степень ордена получили 337 человек. В числе первых награжденных также были: генералы А.П. Кутепов, Я.А. Слащев, П.К. Писарев, В.К. Витковский, Н.В. Скоблин, полковники С. Дмитриев, М. Мезерницкий, Е. Готов, Я. Петренко, Д. Ширковский, Н. Натусь и поручики М. Редько, А. Попов. Сам П.Н. Врангель будет награжден орденом Святителя Николая Чудотворца II ст. решением Орденской Николаевской Думы 1-го армейского корпуса в Галлиполийском лагере в декабре 1921 года[154].
Однако вопреки восторженным газетным статьям о готовности крестьянского населения воевать в составе армии Врангеля, в реальности не наблюдалось больших очередей желающих добровольно участвовать в междоусобной брани. Уставшее от многолетней гражданской войны крестьянское население Крыма жаждало мирной жизни. «Рассказывают, – вспоминал участник тех событий председатель военно-судной части штаба Донского корпуса полковник И.М. Калинин, – что в одном прифронтовом пункте крестьянин пахал длинную полоску, на одном конце которой была позиция белых, на другом красных. Он подъезжал со своим плугом то к одним, то к другим, и мирно беседовал попеременно с обоими врагами. Гражданская война становилась полной нелепостью. Крестьянство, на которое Врангель делал ставку, не хотело воевать, не понимало целей войны и
