Золото Каралона - Александр Цуканов
Лицо у Таранова кривится, как от клюквы, он мотает головой:
– Да не мальчик, всё понимаю. Деньги соберем. Всё решим в ближайшее воскресенье.
– Отлично. Тогда приготовьте сберкнижки равными долями «на предъявителя».
Таранов вылепляет на лице крайнюю степень удивления.
– Аркадий, ты мне не доверяешь!
– Виталий, не суетись. Так проще. Пересчитывать, потом таскать их по городу…
– Но золото нужно проверить.
– Твой знакомый, я уверен, знает – азотная кислота или пробирный камень. Пару минут и нет вопросов. Приезжайте на такси. Встретимся в холле гостиницы в двенадцать.
Цукан едет на трамвае к вокзалу. Выходит на площади перед вокзалом, резко останавливается, пропускает вперед мамашу с ребенком. Молодой парень налетает сзади. Цукан поворачивает голову, встречает пристальный взгляд в упор, следом улыбка торопливая: «Извините, извините…» Цукан оглядывает начищенные до блеска, как у военных ботинки, отутюженные брюки, серое полупальто. Приостанавливает шаг. Перед багажным отделением сворачивает к пригородным кассам, пытаясь разглядеть «начищенные ботинки». Покупает билет до Дёмы.
Сходит с электрички на первой же остановке. Стоит на платформе Правая Белая, оглядывая молодых парней, что сошли с электрички, мужчину в лыжной вязаной шапочке… Пытается поймать такси, но все проезжают мимо. Останавливается частник на «Москвиче».
– Давай на вокзал. – Смотрит на часы – 11.40. – Нет. Друг, сворачивай на улицу Ленина, к гостинице «Башкирия».
Радиоприемник над администратором пропикал сигналы точного времени. В дверях Таранов с приземистым мужчиной лет шестидесяти. На мужчине пальто с цигейковым воротником, из-под шляпы выбиваются седоватые кудри, в тон воротника, что у Цукана вызывает улыбку.
– Это Арон Семенович, родственник моей Симы. Мы все приготовили, как ты просил.
Покупатель с улыбкой, цепко оглядывает Цукана от шляпы до импортных ботинок на толстой каучуковой подошве.
– Я оценил ваш умный подход со сберкнижками… Всё при мне.
– Вопросы по металлу есть?
– Нет. Высокотемпературный расплав показал, что процент содержания золота девяносто два и шесть десятых.
– Тогда порядок. Рад знакомству, – говорит Цукан, пытаясь вылепить на лице ответную улыбку.
– Виталий, ты забыл у меня в номере.
Вытаскивает из кармана очечник, протягивает. Боковым зрением видит молодого человека в начищенных ботинках. Успевает шепнуть: «Виталий, атас!..» Следом левое запястье обхватывает чужая ладонь.
– Спокойно, Аркадий Федорович! Спокойно…
Его подхватывают с двух сторон, ведут к выходу из гостиницы. Следом ведут Арона Семеновича с лицом, как у линялой белой рубашки, потом Таранова. Сажают в разные машины.
В изоляторе временного содержания тщательный обыск одежды, осматривают рот, вставляют аноскоп в задний проход. Затем Цукану выдают подушку, матрас, отводят в камеру.
– Дайте наволочку и полотенце, – требует Цукан.
– Подследственным не положено, – отвечает надзиратель. – Вот осудят лет на двадцать, тогда получишь. И магазин разрешат, начнешь шиколад лопать.
Смех надзирателя напоминает лай собаки.
Одиночка без окна, тусклая лампа «в наморднике» под потолком, металлическая шконка, умывальник в углу у двери. Подобие унитаза без смывного бачка. Смыв вручную с помощью алюминиевой миски. Цукан осматривается и на выдохе:
– Таранов, сучара, продал!
Следственная группа из трех человек обыскивает гостиничный номер Цукана. Вспарывают чемодан, кожаную сумку, смотрят в ванной комнате, в смывном бачке унитаза. Простукивают полы, мебель. Пусто. Капитан Ахметшахов дает указания.
– Подоконник осмотрите…
Он старается не показать беспокойство.
– Васин, надо найти. Об операции уже доложили наверх.
Сотрудник разводит руки в стороны.
– Похоже, Тимур Фаридович мы «облажались», как любит повторять наш начальник.
Ахметшахов меряет шагами комнату из конца в конец, все еще не веря, что золота нет, а должно быть.
ИВС, административный корпус, узкая камера с канцелярским столом и табуреткой, привинченной к полу. Сотрудник КГБ Васин и Цукан смотрят друг другу в глаза.
– Мы все равно найдем золото…
– О чем вы? Не понимаю.
– Таранов дал признательные показания.
– У вас под палками немой заговорит…
– Глупости, городишь. Не тридцать седьмой. Факты налицо. Сберкнижки. Если минимально по рыночной цене, это пятнадцать тысяч рублей.
– Там что – есть моя фамилия?.. Нет. Ни денег, ни золота в глаза не видел. Дайте лист чистой бумаги, напишу заявление прокурору.
– Кончай цирк. У тебя расстрельная статья. Но если сознаешься, честное слово, переквалифицируем на статью 167 УК, нарушение правил разработки недр и сдачи драгметаллов государству. А это лет пять, не больше… Затем выйдешь по двум третям. Мы поможем.
– Это ошибка! Я настаиваю на незаконном задержании.
Васин хватает Цукана за грудки, встряхивает с исказившимся от злости лицом. Цукан вопит так истошно, словно всадили в грудь нож. Васин отскакивает.
– Ты это… ты свои лагерные штучки брось!
– А ты, начальник не борзей. Я тебе не пацан. Почему меня на прогулки не выводят? Это нарушение режима.
– Ладно, я переговорю с начальником изолятора. Но ты подумай. Хорошо подумай. Мы церемониться не будем.
Начальника оперативно-розыскного отдела уфимского управления КГБ, капитан Ахметшахов просматривает документы, собранные на Аркадия Федоровича Цукана. Рядом на стуле старший лейтенант Васин старательно морщит лоб, выписывая рапорт на имя начальника.
– Цукан с виду прост, но продумАн!… Анну Малявину трудно заподозрить. Я с ней беседовал.
Ахметшахов убирает документы в сейф. И тут же резко, напористо выговаривает Васину.
– На обыск в доме поедете с металлодетектором. Вот пособие для следственных работников: «Проведение обыска по делам о хищениях, скупке и перепродажи промышленного золота». Тебе знакомо?
– Нет. Впервые слышу.
– Вот и плохо, ознакомься. Читаю рапорт наружки: поездка Цукана на вокзал, потом пригородный поезд, остановка Правая Белая и снова гостиница… И не пойму, какой-то замкнутый круг. Зачем перед сделкой ехать на электричке?
– Может быть, он заметил наружку?
– Разумно. И тогда ушел к электричке. Но зачем на вокзал. Или у него там подельник. Приятель?
Звонит телефон.
– Да, понял, товарищ полковник. Через пять минут буду… Всё, Васин, работайте.
– Вазелин, не забудь… – Васин ухмыляется, делает непристойный жест.
Начальник управления КГБ кивком показывает на стул. Жестко стиснутые губы и барабанная дробь на столешнице, выдают крайнюю степень недовольства.
– Когда будет результат по незаконному обороту драгметалла?
– Директор кондитерки дал признательные показания. Но главный фигурант дела Цукан упрямо молчит. Тертый калач. Отсидел в лагерных зонах на Колыме.
– По какой статье проходил?
– Юнга на флоте, при заходе в порт Сан-Франциско вошел в контакт с иностранцем. При обыске обнаружили американские открытки, валюту.
– Сколько валюты обнаружили?
– Десять долларов… Осудили по тридцать второй статье УКа – восхваление американской техники.
– Какие дальнейшие действия?
– После обысков, допросов подозреваемых, и анализа данных служб оперативного наблюдения, наметилась версия: золото спрятано в багажном отделении или в
