10. Побег стрелка Шарпа. 11. Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл
– Будьте любезны, – сказал он. – Поезжайте к генералу Лапене, передайте, что французы идут к лесу и что я намерен встретить их здесь. Передайте также, что я буду крайне признателен, если он… – Генерал помедлил, подбирая слова. – Если он развернется против правого фланга неприятеля.
Испанец ускакал, и сэр Томас снова обратился на восток. Французы шли двумя колоннами. Он планировал выставить против северной колонны бригаду Уитли, а генерала Дилкса с его гвардейцами против южной, той, что ближе к Черро-дель-Пуэрко. А что же испанцы на холме? Французы, несомненно, попытаются занять холм, а сдавать его нельзя, поскольку тогда они смогут атаковать правый фланг его наспех организованной обороны. Сэр Томас повернул на юг и с оставшимися адъютантами поспешил к Черро-дель-Пуэрко.
Холм оставался его единственным преимуществом, крепостью, защищающей уязвимый правый фланг, а если французов удастся удержать на равнине, то оттуда можно будет атаковать фланг неприятеля. Слава богу, думал генерал, что там испанские пушки и батальон Брауна.
Но все надежды рухнули, стоило ему только выехать из лесу. На вершине никого не было, а первые французские батальоны уже поднимались по восточному склону. Черро-дель-Пуэрко был сдан противнику без боя, от испанской бригады не осталось и следа, а батальон Брауна вместо того, чтобы защищать высоту, строился в маршевую колонну у подножия холма.
– Браун! Браун! – закричал сэр Томас, пуская лошадь в галоп. – Вы почему здесь? Почему ушли?
– Потому что сюда идет половина их армии! Потому что мне одному не удержать эту чертову высотку!
– Где испанцы?
– Сбежали.
Долгую секунду сэр Томас молча смотрел на майора.
– Плохо дело, Браун. Плохо… Но сейчас вам придется развернуться и незамедлительно атаковать противника.
Глаза у майора полезли на лоб.
– Хотите, чтобы я атаковал половину их армии? – недоверчиво спросил он. – Я сам видел шесть батальонов и артиллерийскую батарею! А у меня всего пятьсот тридцать шесть мушкетов. – Брошенный испанцами, перед лицом подавляющего преимущества неприятеля, он решил, что отступление все же лучше самоубийства. Других британских частей поблизости не оказалось, подкреплений никто не обещал, и он повел свои роты к северу от холма. И вот теперь ему приказывали вернуться! Майор глубоко вздохнул, готовясь к предстоящему испытанию. – Раз надо, – сказал он, – значит будем атаковать.
– Придется, – бросил сэр Томас. – Мне нужен этот холм. Жаль, Браун, но иначе у нас ничего не получится. Сейчас сюда идет генерал Дилкс. Я сам приведу его к вам.
Браун повернулся к адъютанту:
– Майор Блейкни! Перестроиться в стрелковую цепь! И вверх! На холм! Сгоним чертовых лягушатников!
– Сэр Томас? – Адъютант протянул руку, указывая на появившиеся на вершине французские батальоны.
Генерал посмотрел вверх и перевел взгляд на майора:
– Легкой пехотой здесь не обойтись, придется бить залпом.
– Сомкнуть строй! – крикнул Браун.
– У них там артиллерийская батарея, – негромко сказал адъютант.
Сэр Томас пропустил сообщение мимо ушей. Есть на вершине артиллерия или нет, противника нужно атаковать, и делать это предстоит тем, кому довелось оказаться на месте. Взять вершину приступом и продержаться до подхода гвардейцев Дилкса.
– Да пребудет с вами Господь, Браун, – негромко, чтобы его слышал только майор, сказал сэр Томас, понимая, что посылает батальон на смерть. Он повернулся к адъютанту. – Скачите к Дилксу. Последний приказ – идти сюда как можно быстрее. Как можно быстрее!
Адъютант умчался.
Сэр Томас сделал все, что мог. На участке в две мили, между Барросой и Бермехой, французы развивали одновременно два наступления. Одно шло через лес, другое уже завершилось захватом стратегически важной высоты. Противник был на грани победы, и сэру Томасу оставалось только сделать ставку на боевые качества его людей. Численное преимущество на стороне противника, и если хотя бы одна из бригад не выполнит свой долг, погибнет вся армия.
За спиной у генерала, на открытой пустоши за сосновым лесом, прозвучали первые выстрелы.
И Браун повел батальон вверх по склону.
Глава одиннадцатая
Шарп и пять его стрелков, по-прежнему в сопровождении капитана Гальяны, шли по берегу, вдоль которого растянулась испанская армия. У деревушки Бермеха Гальяна спешился. Генерал Лапена и его адъютанты отдыхали, укрывшись от солнца под растянутыми для просушки рыбацкими сетями. Собравшиеся на сторожевой башне испанские офицеры развернули подзорные трубы и смотрели на юг, откуда доносились приглушенные звуки стрельбы. Впрочем, испанцев это, похоже, не волновало. На выходе из деревни Гальяна снова сел в седло.
– Там, под сетью, это был генерал Лапена? – спросил Шарп.
– Да, – хмуро ответил испанец, прятавшийся от генерала за лошадью.
– И почему он вас так невзлюбил?
– Из-за моего отца.
– А что такого сделал ваш отец?
– Он служил в армии. И вызвал Лапену на дуэль.
– И?..
– Лапена отказался драться. Он трус.
– Из-за чего же они не поладили?
– Из-за моей матери, – коротко ответил Гальяна.
Берег за деревней был пуст, если не считать нескольких лежащих на песке рыбацких лодок, раскрашенных в самые разные цвета – синий, красный, желтый, – но с обязательной парой больших черных глаз на носу. Выстрелы звучали все так же приглушенно, однако теперь Шарп уже видел дымок, поднимающийся над сосновым лесом за дюнами. Шли молча, пока Перкинс не
