10. Побег стрелка Шарпа. 11. Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл
– Сэр Томас! – Лорд Уильям Рассел, пришпорив коня, летел к генералу. – Смотрите, сэр!
Он указывал на север и восток. Взяв у него подзорную трубу и положив ее на плечо лорду, представлявшее собой довольно неверную опору, сэр Томас приник к стеклу и увидел неприятеля. Только на сей раз не драгун, а пехоту.
– Это те, что прикрывают Чиклану, – уверенно заявил офицер по связи.
– Или те, кого послали перехватить нас, – предположил сэр Томас.
– Мы знаем, что у них войска в Чиклане.
Сэр Томас не видел, движется пехота или стоит на месте. Он опустил трубу и повернулся к офицеру по связи:
– Поезжайте к генералу Лапене и передайте мои заверения в полнейшем почтении. И скажите, что у нас французская пехота на правом фланге. – Офицер развернулся, но сэр Томас удержал его. Впереди виднелся холм с какими-то развалинами на вершине. Неплохая оборонительная позиция. Если французы намерены атаковать, решил он, то расположиться следует именно там. Вынудить французов лезть вверх по склону, перебить их, а потом – маршем на Чиклану. – Скажите генералу, что мы готовы развернуться и атаковать по его приказу. Отправляйтесь!
Офицер ускакал. Сэр Томас снова посмотрел на холм над Барросой. Кампания складывалась неудачно, тем не менее положение еще можно было спасти. И тут далеко впереди затрещали выстрелы. Звук то нарастал, то затихал, иногда теряясь в шуме волн, но ошибки быть не могло – там палили из мушкетов. Сэр Томас привстал на стременах, ожидая, пока пороховой дым укажет, где именно идет бой. И наконец дождался. Темное пятно накрыло берег за третьей наблюдательной башней, неподалеку от понтонного моста, который вел в город. Это означало, что французы отрезали их и теперь перекрывают дорогу на Кадис. Что еще хуже, они определенно наступали с фланга. Маршал Виктор настиг союзников именно там, где и хотел. И теперь мог делать с ними все, что угодно.
Глава десятая
– Это не наша драка, сэр, – сказал Харпер.
– Знаю.
Ирландец, явно не ожидавший от капитана столь быстрого согласия, удивленно посмотрел на него.
– Нам нужно в Лиссабон, сэр.
– Да, нужно. И мы туда вернемся. Но сейчас кораблей нет, и их не будет, пока здесь все не кончится.
От восхода прошло не больше часа, а за рекой, примерно в миле от берега, уже появились синие мундиры. Не голубые, испанские, а синие, французские. Противник пришел со стороны пустоши, вынудив генерала Сайаса построить свои батальоны на северной стороне реки. Странно, что французы, похоже, не собирались атаковать форт на дальнем конце понтонного моста, а двигались на юг, в сторону от форта. Установленная в форте пушка пальнула по неприятелю, но ядро упало с большим недолетом, после чего командир форта решил поберечь боеприпасы.
– Я к тому, сэр, – продолжал ирландец, – что если мистер Гальяна желает драться…
– Я знаю, что ты хочешь сказать, – резко оборвал его Шарп.
– А тогда, сэр, может, скажете, какого черта мы здесь делаем?
В смелости Харпера Шарп не сомневался – это качество сержанта не требовало доказательств. И возражения ирландца диктовались не трусостью, а обидой и чувством несправедливости. Единственным объяснением того, что французы повернулись спиной к реке, могло быть появление союзных сил, а это означало, что генерал Лапена вместо того, чтобы атаковать осадные позиции с востока, предпочел наступать по прибрежной дороге. И теперь его армии противостояли четыре или пять пехотных батальонов. Что ж, пусть Лапена и дерется. Если Донья Манолито, имея под своей командой пятнадцать тысяч человек, не справится с ними, то тут уж Шарп с пятью стрелками не поможет. А рисковать пятью жизнями неизвестно ради чего безответственно – именно это пытался сказать Харпер, и Шарп был полностью с ним согласен.
– Я скажу тебе, что мы здесь делаем, – ответил он. – Мы здесь потому, что я обязан кое-чем капитану Гальяне. Если бы не он, мы все сидели бы сейчас в кадисской тюрьме. Переправим его на ту сторону и будем в расчете.
– Вы имеете в виду, сэр, что нам надо доставить его на тот берег? И только?
– И только. Проведем его по мосту, прикроем, если испанцы попытаются остановить, а понадобится, сбросим пару придурков в реку, и все.
– Зачем нам его переводить?
– Затем, что он попросил. Думает, что его не пропустят без нас. За нами должок, так что отказать нельзя.
– Значит, если мы его перетащим, то сможем сразу же вернуться в город? – недоверчиво спросил Харпер.
– Ты что, по таверне соскучился? – усмехнулся Шарп.
Его люди жили лагерной жизнью второй день и уже начали ворчать и жаловаться на скудость испанских армейских пайков, которые раздобыл для них Гальяна. Два дня лишений! Два дня вдали от комфорта и развлечений Сан-Фернандо! Шарп сочувствовал им, но втайне радовался. Безделье – штука опасная. Когда солдату нечем заняться, его тянет на выпивку и баловство, а там и до беды недалеко. Уж лучше пусть ворчат да жалуются.
– Переведем испанца на ту сторону, и ты с парнями можешь возвращаться. Приказ я вам выпишу. Прибережешь для меня пару бутылочек того vino tinto.
Харпер, получив, чего добивался, заволновался.
– Приберечь для вас? А вы разве с нами не вернетесь? – скрывая беспокойство, спросил он.
– Задержусь ненадолго. Думаю, к ночи все кончится. Так что давай иди к ребятам и скажи, что они смогут вернуться в город, как только переправят капитана Гальяну на тот берег.
Сержант остался на месте:
– И что вы там
