Месть (ЛП) - Скэрроу Саймон
Помощник нервно улыбнулся: - Я ничего подобного не имел в виду, Ваше Высочество.
- Мы не должны совершать те же ошибки, что и наши предшественники. Мы должны прислушиваться к народу, - Клавдий нетвердым взмахом руки указал на галереи. Мурена и Паво посмотрели на зрителей. Они все еще скандировали имя гладиатора. - Римляне узнают героя, когда видят его. Отец этого м-м-молодого человека был предателем, но его сын в-в-восстановил свою репутацию на Арене. Он сражался с большой честью.
- Но Ваше Величество…
Мурена получила язвительный упрек от Императора. Он замолчал, а Клавдий повернулся к Паво.
- Мурена с-сказал мне, что ты был обречен у-у-умереть на этих Играх. - Паво кивнул. - Вместо денег я дам тебе с- с--свободу. Ни один м-м-мужчина, который так упорно сражается, не должен умереть оскорбительной смертью. Его глаза загорелись, когда он добавил: - Даже с-с-сын предателя.
Помощник выглядел ошеломленным: - Я должен протестовать…
- Достаточно! - рявкнул Клавдий. - Я в-в-все сказал, Мурена. И ты будешь выполнять мои приказы как мой верный с-с-слуга.
Мурена застенчиво посмотрела себе под ноги, встревоженный внезапной демонстрацией власти со стороны Императора: - Да Ваше Величество.-
- Я бы хотел получить еще кое-что… Ваше Величество, - сказал Паво, обращаясь к Императору. Клавдий посмотрел на него и поднял бровь.
- Что-то еще кроме с-с-свободы? С-с-скажи что.
- Я отказываюсь от свободы в обмен на мое предложение
- На к- к-какое такое п-п-предложение?
- Я хочу сразиться с Гермесом.
Мурена выглядел готовым взорваться. Мышцы его лица дернулись от невыразимой ненависти к Паво.
- Какая великолепная идея! - воскликнул Клавдий, пуская слюни изо рта от волнения. - Д-два величайших гладиатора Рима сойдутся в с- с-смертной схватке! Это д-д-должно быть идеальным завершением Игр. - Он повернулся к Мурене. - Ты, что не согласен?
- Как пожелаете, Ваше Величество, - ответил Мурена подавленным тоном.
Паво почувствовал, будто огромный груз свалился с его плеч. Наконец, его желание было удовлетворено. Ему предстояло сразиться с гладиатором, который убил его отца на Арене и опозорил его фамилию. Он подавил свои эмоции. Трудно было поверить, что это действительно произойдет. Затем он вспомнил кое-что еще, когда Император отвернулся от него.
- Есть еще кое-что, Ваше Величество.
Клавдий остановился и оглянулся.
- Д-да? - коротко спросил он. В его глазах мелькнуло раздражение, и Паво задумался, не слишком ли он увлекся своей удачей. Клавдий уже пообещал пощадить Аппия и дать ему возможность сразиться с Гермесом. - Ну, что такое?
Паво напряг мышцы шеи: - Я сам хочу выбрать сбе тренера для боя.
Клавдий на мгновение задумался, затем нетерпеливо кивнул: - Очень хорошо. Мой помощник разберется с д-д-деталями. Он холодно посмотрел на Мурену. - Не так ли, Мурена?
- Да Ваше Величество.
Император хмыкнул в ответ и вернулся на свое место, когда служители закончили уборку Арены, а глашатай представил следующих бойцов. Мурена уставился на Паво, его глаза сузились, а губы сжались, дрожа от возмущения.
- Ты заплатишь за это, - пробормотал он. - Я позабочусь об этом.
Паво усмехнулся: - Вы ничего не забыли? Про человека, который должен стать моим тренером.
Мурена побелела от ярости. Всеобщие аплодисменты поднялись в галереях, когда на Арену вышли следующие гладиаторы.
- Назови мне его имя, - буркнул помощник, его голос был едва слышен среди криков толпы.
Паво кивнул на, стоявшего рядом с ним, оптиона.
- Я хочу, чтобы меня тренировал Макрон, - сказал он.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
На следующее утро Паво смотрел на Большой Цирк и ждал, когда мельком увидит человека, убившего его отца. Десятки тысяч зрителей, невзирая на утренний холод, заполнили стадион для гонок на колесницах, расположенный между Авентинским и Палатинским холмами, просачиваясь через входы, ведущие от аркады магазинов на уровне улицы, и пробираясь по ярусам к своим местам. . Вместо того, чтобы попозже прийти и посмотреть обычную программу гонок на колесницах, зрители собрались в Большомм Цирке, чтобы увидеть редкую показательную схватку гладиаторов. Солнце слабо мерцало над Палатинским холмом. Завесы дыма поднимались над сотнями кузниц среди отдаленных многоквартирных домов, пока Рим медленно оживал. Со своего места на самом нижнем ярусе Паво приготовился к холодному ветру, проносившемуся по стадиону, и попытался подавить страх, бегущий по его венам.
- Где, побери его химера, этот Гермес? - выругался Макрон, заерзав на сиденье рядом с Паво. - Я скоро отморожу здесь свои яйца.
Паво повернулся к своему старшему товарищу. Макрон был в отвратительном настроении, так как двое мужчин прибыли в Большой Цирк раннем утром, чтобы взглянуть, как Гермес примет участие в показательной схватке против менее известного противника. Паво проснулся на рассвете в своей камере в имперском людусе, куда Макрон явился с приказом сопроводить молодого гладиатора в Большой Цирк. Хотя эта экскурсия должна была стать долгожданным отдыхом от рутины лудуса, Паво почувствовал, как в груди у него нарастает тревога. Через два месяца он сразится с Гермесом, своим заклятым врагом, в смертельной схватке.
- Должно быть, он скоро появится, - ответил юный гладиатор. - После его выступления должна состояться полная программа гонок на колесницах. Организаторы не могут позволить себе длительную задержку.
Макрон скрестил руки на коренастой груди и хмыкнул: - Ему лучше бы пошевелиться. Сегодня утром холоднее, чем в подоле у весталки.
Паво быстро взглянул через свое плечо на верхние ярусы и нахмурился: - Что именно мы здесь делаем, Макрон?
- Я уже говорил тебе, что Паллас и Мурена приказали мне привести тебя сюда, чтобы ты посмотрел, как какой-то гладиатор-подмастерье из Македонии будет бегать по всей Арене от Великого Гермеса. Похоже, они хотели, чтобы ты увидел, как сражается Гермес, прежде чем сразиться с ним на Арене.
- Странно, что они хотят, чтобы я наблюдал за своим противником, - размышлял Паво. - Я думал, они сделают все, что в их силах, чтобы сорвать мои приготовления к бою.
Макрон пожал плечами: - Какая разница? Это редкий шанс увидеть Гермеса в действии. Если ты спросите меня, я скажу, что это первая нормальная идея в жизни Палласа.
Паво нахмурился и потер щетину на подбородке. Ему не нравилась его новая бородка, но бритье было роскошью, принадлежавшей его прежней жизни: - И все же, зачем устраивать в Цирке публичную показательную схватку перед такой толпой?
